Леонора - Кэтрин Феллоуз Страница 26

Граф сразу понял, что Леонора пребывает в раздраженном состоянии. Склонившись в поцелуе над ее рукой, он пробормотал:

– Я только вчера получил ваше письмо.

Леонора бросила быстрый взгляд на леди Констанс, спускавшуюся по лестнице, и быстро пошла вместе с графом в переднюю гостиную.

– Нас может услышать мама! – сказала она вполголоса.

– Вы в чем-то провинились?

– Нет… Я пригласила вас обсудить не мои поступки, а ваше непорядочное поведение!

– Леонора, вы становитесь благонравной!

– Я? Благонравна?!

– Да, вы. А в чем на этот раз я провинился?

– Если вы этого не знаете, значит, у вас нет совести! – заявила Леонора. – Я имею в виду ваше намерение драться на дуэли с сэром Марком. Что бы он ни сделал, вина прежде всего лежит на вас! Возможно, живя в глуши, я усвоила несколько старомодные представления, но вызывать сэра Марка на дуэль, когда вы явно превосходите его в искусстве стрельбы, в высшей степени непорядочно!

– Вы так заботитесь об отверженном вами мужчине, а я думал, вы написали мне, волнуясь из-за меня. Но оказывается, вы по-прежнему питаете к сэру Марку нежные чувства!

– Вовсе нет!

– Мне сообщили, что когда-то вы подумывали выйти за него замуж!

– Вас неправильно информировали!

– Но и вас тоже, – заметил граф. – Кто вам сказал, что я намерен вызвать Финчли на дуэль?

– Я не имею права это сказать, но могу вас заверить, что мне стало об этом известно из очень надежного источника.

– Леонора, вы что, подслушивали? – усмехнулся он.

– Я не давала вам права называть меня по имени.

– Хорошо. К вашему сведению, сударыня, я не собираюсь вызывать Финчли на дуэль. Напротив, я стараюсь всеми силами ее избежать. У меня тоже есть кое-какие старомодные представления о совести и чести. Вообразите, я даже оплачиваю счета! И вообще… Поставьте себя на мое место. Финчли распространяет обо мне всякие слухи, и всем известно, что я об этом знаю. Что стал бы делать невинно оклеветанный человек?

– А разве вы не можете просто выстрелить в воздух?

– Как романтично! Вижу, вы начитались романов. Скажите, а вы представляете последствия такого поступка, как дуэль?

– Нет, не представляю.

– И вам не приходило в голову, что, если бы я воплотил в жизнь этот свой план избавиться от Финчли, мне пришлось бы бежать из Англии?

– Нет, не приходило.

Для графа не осталась незамеченной непринужденность их разговора, и, улыбнувшись, он сел напротив Леоноры.

– Выстрелить в воздух значило бы признать себя виновным. Нет, мне придется постараться как можно легче его ранить.

– Но можете ли вы быть в этом уверены?

– Нет, конечно. Больше того, он ведь тоже может меня ранить. Ведь однажды ему это удалось!

Он внимательно следил за выражением лица Леоноры, и ему показалось, что у нее в глазах промелькнула тревога.

– Может быть, дело до этого не дойдет, – сказала Леонора и встала.

– Возможно, – согласился граф, тоже поднимаясь из-за стола.

Леонора с сомнением взглянула на него. Непонятным образом между ними, казалось, возобновились дружеские отношения, и она не знала, как вести себя дальше. Наконец она пригласила его выпить шерри, и граф согласился, с трудом сохраняя невозмутимое выражение лица. Они молча ожидали Уилкинса с подносом, а затем, поскольку Леонора, казалось, утратила свойственную ей словоохотливость, он осведомился, намерена ли она быть в следующую среду в клубе «Олмакс».

– Да, леди Джерси прислала нам приглашения. Правда, в город приезжает миссис Рошфор, но я думаю, что мы все равно поедем.

– Миссис Рошфор имеет доступ в «Олмакс», – согласился граф, прямо глядя на нее.

– Разумеется, имеет! Она дружна с княгиней Эстергази. Вы отлично понимаете, что я не это имела в виду! Мама собирается устроить вечер по случаю помолвки, и они с головой уйдут в приготовления к свадьбе.

– Вижу, я едва избежал этой опасности, – рискнул произнести граф. – Хотя у меня нет матери, чтобы усложнить такие хлопоты.

– Я этого не знала.

– Увы, вы много чего обо мне не знаете!

Он подошел к окну и раздернул шторы.

– Кажется, солнце собирается выглянуть. Если вы прикажете оседлать свою своенравную кобылу, то во время прогулки в парке я расскажу вам историю моей жизни.

– Хорошо. Дайте мне полчаса.

– Может, для вас полчаса и достаточно, но мне придется вернуться домой, чтобы переодеться.

– Тогда даю вам три четверти часа!

Кивнув, он произнес с улыбкой:

– И не забудьте сообщить об этом своей матушке. Это приведет ее в полный восторг!

Узнав о намерении Леоноры покататься с графом в парке, леди Констанс обрадовалась:

– По правде говоря, после твоего поведения в театре я уже думала, что ты потеряла все шансы!

– Ну, как восприняла сообщение ваша матушка? – поинтересовался граф, когда они оказались в парке.

– Она действительно обрадовалась, – сказала Леонора. – Понять не могу, как вам удается внушать к себе такое уважение. Чуть ли не все матери Лондона готовы ползать перед вами на коленях. Правда, они не знают того, что известно мне, – усмехнулась она.

– Ваша мать удивительно практичная женщина, – улыбнулся граф. – Ведь я завидный жених!

– Ну, она может изменить это мнение, потому что у нас с ней разные взгляды!

– Вряд ли вы сможете получить лучшее предложение, – заметил граф. – Не так уж много на земле герцогов и графов.

– Но помимо светских есть и другие соображения. – Леонора пожала плечами.

– Мне они известны, но я считаю себя совершенно исключительным! Если бы вы надумали стать миссис Экклестон, я бы серьезно рассматривал несоответствие между вами в росте. Представьте себе, как бы вы выглядели рядом с ним, идя к алтарю!

Леонора метнула на него уничтожающий взгляд, а он продолжил:

– Или супругой мистера Денстона? Он довольно приятный и вполне подходящий молодой человек, но немного суетливый и мелкий, вы не находите? Нет, он не личность!

– Позвольте заметить вам, сэр, что брак не является единственной целью моей жизни!

– Ах! – с наигранным сочувствием воскликнул граф. – Понимаю, вы решили остаться в старых девах и посвятить свою жизнь добрым делам и благотворительности.

– Ничего подобного! Просто я думаю, что человек должен, как может, помогать тем, кому не повезло в жизни, но я не считаю, что для этого следует сторониться общества или удалиться в монастырь!