Город любви - Сьюзен Нэпьер Страница 26

Махнув рукой Карли, Вероника села в автомобиль и через пятнадцать минут уже парковалась возле отеля, в котором была назначена встреча.

Стряхнув капельки дождя со своего элегантного бледно-желтого костюма, она направилась к лифту, и надежды на нового клиента стали возрастать с каждым этажом, как, впрочем, и нервное напряжение. Вероника не сразу поняла, что под тем номером, который ей указали, находится не обычная комната для переговоров, а шикарные апартаменты. Значит, у «Саррон холдинг» гораздо больше денег, чем она предполагала, и ей теперь ни в коем случае нельзя показывать волнение. Девушка решила, что ей нужно сохранять холодный, неприступный вид, независимо оттого, что она чувствует внутри. Впрочем, к сегодняшнему дню я уже хорошо научилась прятать бурлившие во мне эмоции, с горечью подумала Вероника.

Служащий отвел ее к специальному лифту, поднимавшемуся на самый верхний этаж, и когда двери его открылись прямо в номер, она с удивлением обнаружила, что ее никто не встречает.

Вероника осторожно прошла в большой зал, элегантно обставленный в кремово-золотистых тонах, и каблучки ее изысканных серых туфель, купленных на распродаже в Риволи, звонко стучали по мраморным плитам. Несколько дверей, выходивших в зал, были закрыты, и Вероника, остановившись в недоумении, громко откашлялась.

Когда эта попытка сообщить о своем присутствии не увенчалась успехом, девушка прошла к длинным кремовым диванам, стоявшим друг против друга, с кофейным столиком посередине. На мраморном столике лежала кипа газет, она взглянула на верхнюю из них и ноги ее подкосились.

На первой странице вчерашней английской газеты была фотография сияющей Элизы Малколм в обнимку с довольным собою Максом Фостером на премьере его нового фильма, состоявшейся в Лос-Анджелесе. И здесь же, на первой полосе, фотография мрачного пожилого мужчины, мужа Элизы. В газете сообщалось, что Эндрю Малколм на следующее утро после премьеры подал на развод в связи с неверностью своей жены.

— Я подумал, что ты захочешь увидеть это в прессе, учитывая твою привычку верить кому угодно, но только не мне.

Мрачный недовольный голос проник в самое сердце Вероники, и ей стало трудно дышать.

Яростно выругавшись, Люк рванулся вперед и едва успел подхватить девушку — еще немного, и голова ее ударилась бы об угол стола. Он поднял ее на руки и уложил на диван, а затем расстегнул кофточку и откинул ее волосы с молочно-бледного лица.

— Вероника? Черт возьми! Что ты делаешь со мной! — воскликнул он, похлопав ее по щекам.

— А где мистер Аткинсон? — пробормотала она, совершенно ничего не понимая.

Люк сел рядом с ней и провел рукой по ее лбу.

— Я не знаю. Где-нибудь в Веллингтоне, полагаю, где он и живет, — мрачно сказал он. — Я владею большой долей в компании «Саррон», так как Аткинсон получил от меня ссуду. А он соответственно разрешил мне пользоваться его именем.

Она все еще плохо соображала.

— Но... мы собирались поговорить о бизнесе...

Люк нетерпеливо сжал губы.

— Я устрою для тебя еще одну встречу. А сейчас мы должны поговорить о других проблемах! — Рука, которая гладила ее лоб, легла рядом на подушку.

В глазах Вероники вспыхнула тревога, она облизала пересохшие губы.

— Я... я могу выпить воды? — спросила девушка хрипло.

Но он увидел, что она взглянула в направлении лифта.

— Нет. Никаких уловок. Ты не уйдешь от меня, пока не ответишь на некоторые вопросы... Для начала скажи, почему ты не отвечала на мои звонки! И почему не дождалась, когда я вернусь из Авиньона — я не собирался оставаться там на ночь. Ведь я сказал тебе, что все объясню, когда вернусь. — Глаза его сузились, руки вцепились в спинку дивана. — Боже мой, Вероника, неужели ты думала, что я спал с тобой и в это же время скрывал свою связь с замужней женщиной! На каком основании...

— На основании того, что я сама видела и слышала! — защищаясь, воскликнула она. Вероника любила его и понимала, что у нее не хватит мужества и уверенности в себе, чтобы противостоять ему. Но в самые тяжелые моменты после их расставания она не раз задавала себе вопрос, почему он не настоял на том, чтобы она снова надела обручальное кольцо? Может быть, он хотел подарить его той женщине... Своей первой любви, матери его ребенка, если только, конечно, она не...

— А что ты видела и слышала? Ведь говорила одна Элиза, которая была в истерике, а я не мог вставить ни слова. Я подумал, что такой стресс может повредить ее будущему ребенку... к слову сказать, ребенку Фостера, — уточнил он, бросив на Веронику обжигающий взгляд, — а она была не в состоянии самостоятельно вернуться в Авиньон, не говоря уже о том, что этот надменный сукин сын был уже пьян, когда, в конце концов мы отыскали его...

Веронику охватил стыд и в то же время слепая, глупая ревность.

— Я не знала...

— Конечно, не знала! Когда Мелани сообщила мне, что ты уехала, я поехал на станцию вслед за тобой, но поезд уже ушел...

Он поехал на станцию!

— Я приехала туда пораньше и поменяла билет, — призналась Вероника. Она купила билет первого класса, а затем шесть с половиной часов страдала и мучилась в дороге, охваченная смятенными чувствами.

— Ты действительно так отчаянно хотела сбежать от меня? — Люк пронзил ее укоризненным взглядом. — После твоего побега поднялся переполох. Мелани и Майлс подумали, что я действительно обидел тебя. Ты поставила меня в очень неловкое положение...

— Прости... — прошептала она.

— За что? — спросил он.

Она вгляделась в его лицо. Вокруг рта появились тонкие морщинки.

— Ты выглядишь усталым...

— Так оно и есть, — с горечью произнес он. — Я работал словно раб несколько недель, а последние двадцать четыре часа вообще провел без сна.

Взгляд Вероники застыл, глаза округлились. Он напрягся.

— В чем дело?

Она прикусила губу.

— Н-ни в чем.

— Не верю тебе. Расскажи мне все. Иначе ты не выйдешь отсюда.

А что, если она и сама не хочет уходить?

Люк здесь, в Новой Зеландии. Он устроил целый спектакль для того, чтобы заманить ее в засаду. Так не поступает мужчина, который хочет вычеркнуть женщину из своей жизни.

— У тебя появились седые волосы... Я никогда не видела их раньше, — сказала она, отважившись дотронуться до его виска.

— У меня не было ни одного седого волоса, пока я не встретил тебя, — разгневанно произнес он. — Возможно, я поседею совсем, когда, наконец, мы выясним с тобой отношения.

Вероника приподнялась на локтях, снова обретая твердость духа... Она начала видеть вещи иными глазами, по-иному объяснять его поведение.

Люк встал с дивана.

— Ты все еще выглядишь бледной. Может быть, принести тебе воды?