Дикая роза - Анита Миллз Страница 26

Еще не было и шести, и Хэп хорошо это знал, но нужно было решать – или он немедленно отправляется к Спренгерам, или ждет назначенного времени в снятой им комнате, глядя на полную бутылку виски и борясь с соблазном опустошить ее. И вот он стоял перед дверью их дома, ожидая, пока ему откроют на стук, и чувствовал себя до такой степени неловко, что предпочел бы оказаться в эту минуту где угодно, но только подальше от этого места.

Многие годы он не носил ничего другого, кроме штанов из оленьей кожи и рубашек с открытым воротом, и сейчас в своих новеньких черных саржевых брюках и взятом напрокат сюртуке он выглядел как нечто среднее между проповедником и владельцем похоронного бюро. И он буйно благоухал сиреневой водой. От него разило, как от какой-нибудь гулящей девки. В довершение всего женщина, которая стирала его рубашку, накрахмалила ее до такой степени, что та стала жесткой, как картон, и теперь каждое его движение сопровождалось громким поскрипыванием.

Хэп снял шляпу и старательно пригладил свои непокорные вьющиеся волосы, слишком уж женственные для настоящего мужчины.

Наконец в дверях, вытирая о фартук испачканные мукой руки, появилась жена майора, и Хэпа приветствовал доносившийся из дома аппетитный запах жарящихся цыплят.

– Это вы, капитан?! Ах, боже мой, Уилла еще нет дома.

– Боюсь, я рановато пришел, – проговорил он извиняющимся тоном, с трудом переставляя костыли за порог.

– В общем-то, да. Но ничего страшного, – поспешила добавить она.

– А где миссис Брайс?

– Заканчивает чистить картошку.

– Вот как.

– Проходите в гостиную и чувствуйте себя как дома, – пригласила она рассеянно: было видно, что мысли ее заняты другим. – Так, цыплята на сковородке, печенье нарезано, бобы варятся, ну а картошку сварим перед самым приходом Уилла, – пробормотала она, обращаясь больше к себе, чем к Уокеру. – Да, кажется, и все, – и она подняла взгляд на Хэпа. – Не выпьете ли чего-нибудь перед обедом? У мужа есть херес, а, может быть, хотите ежевичного вина, которое он сам приготовил прошлым летом? Ну и, конечно, могу предложить вам кофе.

– Я пью только виски.

– О, разумеется, есть и виски, – проговорила она. – По-моему, шотландское.

– Не беспокойтесь, я с удовольствием выпью кофе, – поспешил уверить ее Хэп.

– Вам принесет его Энни, – она помедлила, прежде чем уходить, а потом снова взглянула на него: – Что, уже пошли разговоры?

– О да.

– И зачем она это сделала? – произнесла Кора усталым голосом. – Хотя теперь уже ничего не изменишь. Я надеялась, что смогу уговорить ее остаться до Рождества и провести праздники вместе с нами, но она хочет ехать домой. Может, так оно будет лучше, – добавила она, вздохнув. – Пойду скажу Энни, что пора ставить варить картошку. К тому же я уверена, она захочет зайти сюда и поздороваться с вами.

Сказав это, она отправилась на кухню.

– Скажите ей, пусть не беспокоится насчет кофе, – крикнул он Коре вдогонку.

Но он ждал ее прихода, хотя и с некоторым опасением. Все-таки странно, что человек, совершивший в своей жизни сотни добрых дел, часто даже не помнит о них, зато не может забыть один-единственный случай, когда он не сумел помешать злу. Все эти три года он убеждал себя, что они с Риосом сделали все, что могли, и понемногу начал верить в это. Теперь же, когда он встретился с Энни Брайс, вместо бестелесного образа на фотографии он увидел перед собой женщину, облеченную в плоть. И ему сразу перестало казаться, что тот проливной дождь, и та грязь, и те вздувшиеся реки могут служить оправданием того, что он не смог уберечь Энни и ее маленькую дочь от неволи, а ее крошечного сына от гибели.

– Добрый вечер, капитан, – тихо сказала Энни, появившись в дверях.

Он неуклюже привстал. Хотя до этого он видел ее три раза, ему не удавалось толком ее рассмотреть; он успел лишь заметить, что она блондинка и у нее голубые глаза. А теперь, когда у него появилась возможность поближе к ней присмотреться, он почувствовал себя еще более неловко.

Волосы у нее были гладко причесаны и разделены посередине пробором, а сзади она собрала их в узел, что придавало ей строгий и в то же время трогательный вид. Ему подумалось, что немногие женщины решились бы на такую прическу – только лишь самые красивые. Тонкие, правильные черты лица – и глаза, конечно, тоже – позволяли ей как угодно укладывать волосы без ущерба для внешности. Только слепой не заметил бы, до чего у нее выразительные глаза. Хэп не мог понять, как, имея такие глаза, ей удалось заставить Молодого Быка поверить, будто она не в своем уме.

– Вас что-то смущает?

– Нет, нет, – пробормотал он. – Просто я подумал, какая вы стали чистая.

Господи, что за глупость он сморозил! До чего же он все-таки неотесанный!

– Извините. Надеюсь, вы понимаете, что я ничего такого не хотел сказать, – пробормотал он сконфуженно. – Человек, дожив до моих лет и так и не женившись, теряет представление о том, как разговаривать с дамой. Да и вообще, я не так часто бываю в обществе женщин.

Она улыбнулась одними губами.

– Мне кажется, вам не за что извиняться. Кстати, все восхищаются вами, капитан. – Она прошла в комнату и поставила на низенький столик поднос. – Кора не знает, пьете ли вы кофе со сливками или с сахаром, так что выбирайте.

Он откинулся на спинку дивана и, посмотрев на нее, сказал:

– Мне сахару, и побольше. Парень, которого мне пришлось вырастить, никогда не умел варить приличный кофе, и, чтобы перебить этот вкус, я привык класть много сахару. Зато из него получился приличный человек, ну а то, что он не умеет варить кофе, – с этим ничего не поделаешь.