Возьми меня с собой - Патриция Филлипс Страница 26

Очень скоро обстоятельства ареста Дженни и Марты стали известны всем в таборе. После обеда Роза собрала совет и вызвала Марту для допроса. Косоглазый Джек тоже был приглашен, но на цыганский суд не явился, а Марта упорно отрицала свое участие в заговоре.

Каждый был внимательно выслушан, в том числе была начитана сбивчивая записка от Косоглазого Джека, которая и заставила Мануэля поспешить к тюрьме.

– С чего бы Косоглазому Джеку помогать тебя вызволить, если он, как ты говоришь, сам тебя в тюрьму и отправил? – сурово сдвинув брови, спросила у Дженни Роза.

– Может, потому что Марта случайно тоже оказалась в тюрьме, – предположила Дженни. – После всех испытаний ей только суда не хватало.

Мануэль побагровел от ярости.

– Ты клянешься, что не крала часов?

– Да.

– И все же они были найдены у тебя в кармане.

– Да.

Раздувая ноздри от ярости, Мануэль обернулся к Марте.

– Ты все это устроила! – воскликнул он, ткнув в нее пальцем.

– Нет, Мануэль. Почему ты веришь этой горджио и не веришь мне, твоей нареченной?

В черных глазах Марты стояли слезы.

– Довольно! – поставила точку Роза. – Раз Марта говорит, что не виновата, значит, так оно и есть. Ты что, Мануэль, из ума выжил?

– Это ты про меня? Я могу задать тебе тот же вопрос!

– Без Косоглазого Джека нам все равно не разобраться. Может, это было частью какого-то его особого плана. Я знаю одно – Марта и горджио свободны. Это главное. Теперь надо придумать, как укрыть их от властей.

Как бы ни был возмущен Мануэль вердиктом Розы, оспаривать ее решение он не стал. Он должен был подчиняться правилам.

Дженни ждала Мануэля в его кибитке, раздумывая о превратностях судьбы. Если бы не Мануэль, сейчас она утоляла бы прихоть какого-то мерзкого существа в обмен на величайшую милость – возможность жить в тюрьме в привилегированных условиях. Дженни передернуло от отвращения.

Она уже стала засыпать, когда снаружи раздался сдавленный женский плач. Дженни встала с топчана и выглянула за дверь. К вардо Мануэля без его разрешения никто не смел приближаться. Охрана – два немых цыганских паренька – была на месте. В темноте-Дженни различила две приближающиеся к кибитке фигуры. Одна из них, судя по развороту плеч, могла принадлежать только Мануэлю. С ним была женщина, он тащил ее за руку. Дженни узнала Марту.

– Мануэль, пожалуйста, прости! Я так тебя люблю!

– Заткнись!

Итак, первое предположение Дженни о том, что Мануэль решил оказать Марте мужское внимание, оказалось ошибочным.

– Она тебя околдовала! – Марта потянула его за рукав. – Посмотри на меня! Разве не я предназначена тебе в жены?

Господи, да я вообще засомневалась в том, что ты меня вытащишь после того, как ты ее спас!

– И не надо было тебя спасать! Сгнила бы за свое предательство в тюрьме!

– Что я должна сделать, чтобы доказать свою невиновность?

– Ты не можешь ее доказать, потому что это не так! Марта потеряла терпение.

– Поцелуй меня! – крикнула она, схватив его за волосы и развернув к себе. – Целуй меня! Или ты весь свой пыл на нее потратил? Целуй меня, черт тебя дери!

– Сейчас ты узнаешь крепость моих поцелуев, – прорычал Мануэль и ударил ее по лицу.

Не удержавшись на ногах, Марта покатилась по траве. Покачиваясь, она попыталась подняться, но Мануэль ударом сбил ее с ног.

– Я бы ноги тебе выдрал, я бы раздробил все твои кости одну за другой, если бы она погибла или какой-нибудь грязный индюк воспользовался ею. Вот тогда бы ты узнала, каков я в гневе.

Распалившись, Мануэль ударил Марту в висок, и она упала, ударившись головой о курятник. Пеструшки закудахтали и подняли переполох.

Дженни больше не могла оставаться безучастной. Она спрыгнула из кибитки на траву, залитую лунным светом.

– Перестань! Ты убьешь ее! – воскликнула Дженни. Мануэль обернулся. Глаза его налились кровью. Он был вне себя от ярости и уже не мог внимать голосу рассудка.

– Убирайся отсюда, горджио! Не лезь в наши цыганские дела!

– Ты не должен ее убивать, Мануэль, какое бы зло она мне ни причинила. Не бери грех на душу.

– Думаешь, я никогда не убивал прежде? – заревел он, ударив Марту по виску. – Думаешь, убийство этой жалкой шлюхи может еще сильнее отяготить мою душу?

– Ради Бога, не убивай ее! Ты же видишь – она без сознания! – закричала Дженни, стараясь вырвать у Мануэля из рук обмякшее тело Марты.

Мануэль опустил глаза на женщину, которую каждый из них тянул в свою сторону. Она была похожа на громадную тряпичную куклу. Гнев Мануэля утих, и он отпустил Марту. Она тяжело, как куль с песком, повалилась на землю.

Когда Мануэль обернулся к Дженни, она почувствовала сильный запах спиртного.

– Ты ангел, горджио, – пролепетал он. – Ты просто святая. Уважающая себя цыганка умоляла бы меня забить ее насмерть за то, что она сделала.

– Да уж, ангел, Мануэль, – повторила Дженни, склонившись над обмякшим телом цыганки.

Черные волосы девушки слиплись от крови. Страх холодной змеей прокрался в сердце Дженни. Марта, кажется, умерла! Но нет, на шее еще прощупывался пульс.

– С ней все будет в порядке, – словно оправдываясь, пробормотал Мануэль. Прислонившись к стене кибитки, он ошалело оглядывался, потирая щеку. Он все еще был не в себе – то ли события последних суток так на него повлияли, то ли количество выпитого.

– Отнеси ее Розе.

– Нет.

– Сделай это немедленно! Если не поторопиться, она умрет – разве не видишь, ты проломил ей голову!

– Господи, все бабы одинаковы, – пробормотал Мануэль, взваливая Марту себе на плечо.

Роза при виде Мануэля и бровью не повела.

– Так ты все же сам свершил правосудие, – сурово подытожила она, глядя на безжизненное тело девушки. – Заноси ее в вардо.

Дженни встретилась глазами со старой цыганкой и вздрогнула – столько было в них ненависти.

– Марта будет жить? – осторожно спросила Дженни.

– Разве ты забыла пророчество? Ей надлежит стать женой Мануэля.

Дженни зябко новела плечами. Роза не могла не понимать, что только ее, Дженни, вмешательство остановило Мануэля. И тем не менее ничего, кроме враждебности, в голосе Розы она не услышала.

Мануэль уже пошел прочь, что-то бормоча себе под нос. Дженни хотела было последовать за ним, но Роза остановила ее, схватив за плечо.

– Когда-то я думала, что смогу полюбить мою новую Джози, – прошипела она. – Но я ошибалась. Ты горджио и никогда не будешь нашей. По твоей милости я узнала о Мануэле много такого, чего бы мне знать не хотелось, и все это зло в нем могло бы так никогда и не проснуться, если бы не ты. Ты приносишь одни несчастья.