Рождественское обещание - Шелли Брэдли Страница 26

– О, ты не должна волноваться, моя милая. Со мной все в порядке. Я же тебе говорила, что просто споткнулась на ступеньках, упала и повредила лодыжку. Я пролежала в постели дольше необходимого и теперь набираюсь сил. Тебе совершенно не о чем тревожиться.

Джулиана надеялась, что так оно и есть.

– Я рада слышать, что ты поправляешься. Я чувствую себя ужасно при мысли о том, что вам обоим нездоровится, – сказала она. – Но теперь я хотя бы знаю, что тебя беспокоит. А что с папой? Насколько серьезна его болезнь? Айан говорил, это связано с сердцем.

– Доктор Хэни опасается, что это такт, – пробормотала она.

– Ужас! Ты тоже так думаешь? Мать пожала плечами:

– Джулиана, я же не врач.

– Да, конечно, мама. Я просто переживаю за него. Папа действительно болен?

– Сейчас ему уже лучше, но раньше его мучили слабость и головокружения.

Джулиана нахмурилась:

– Может, он простудился?

– О нет, – заверила ее мать. – Отец хворал несколько месяцев. Простуда не длится так долго.

– Значит, вы полагали, что его дела плохи? Что болезнь может угрожать его жизни?

Леди Браунли пожала плечами, внезапно заинтересовавшись недоеденным ломтиком хлеба на тарелке.

– Мы не были в этом уверены. В таких случаях не знаешь, что и думать, и ничего нельзя предугадать.

Возможно, мать говорила правду, но ее слова звучали неубедительно. Это только усилило подозрения Джулианы.

– А папа тоже думал, что серьезно болен?

– Ты же знаешь отца, ему ненавистна сама мысль о том, что он может ошибаться.

Да, это верно, но такое объяснение ее не удовлетворило.

– Он упрямый, да? – Джулиана притворно усмехнулась, и мать, казалось, расслабилась. – Ну а когда папе стало лучше?

– Ох… – Леди Браунли уставилась в потолок, словно пытаясь вспомнить. – Несколько месяцев спустя после того, как Айан уехал в Индию, может, в июле или августе.

Джулиана взвешивала ее слова, думая, не выгораживает ли она отца.

– Должно быть, для тебя это было огромным облегчением.

– Для всех нас, – кивнула леди Браунли.

– Да уж. Но сейчас он выглядит неплохо. – Джулиана запнулась. – Сказать по правде, он выглядит замечательно для человека, которому почти шестьдесят.

Карие глаза матери округлились. Она отвела взгляд.

– Ты же знаешь своего отца. Он всегда гордился своей внешностью.

Джулиана вздохнула. Она испробовала все, чтобы убедить мать рассказать, не сговорились ли Айан с отцом. Леди Браунли когда-нибудь погубит непоколебимая преданность человеку, который не любит и не ценит ее. Значит, нужно действовать прямо.

– Да, это так, но, признаюсь, все это выглядит подозрительно.

Старушка снова подняла глаза.

– Подозрительно?

– Папа и Айан в прошлом частенько шли на всякие хитрости, чтобы повлиять на меня.

Мать заколебалась и отвернулась, не сказав ни слова. В душе Джулианы снова зашевелилось подозрение.

– Может, они решили преувеличить папину болезнь, чтобы заставить меня вернуться домой?

Мать оставила ее слова без ответа. Молчание длилось добрую минуту. Было слышно, как бьют часы в кабинете. За окном заливалась какая-то птица. Леди Браунли вздохнула.

– Мама! – поторопила ее Джулиана.

Сложив руки на коленях, та склонила голову, и было видно, что она с осторожностью подбирает слова:

– Я знаю, отец хотел, чтобы ты вернулась домой. И Айан хотел. Мы волновались за тебя все время, пока ты жила в Индии. А когда ты оказалась без поддержки мужа, пусть и непутевого, мы испугались, что кто-то из местного населения воспользуется этим в грязных целях или же ты станешь жертвой какого-нибудь негодяя.

Мать явно что-то недоговаривала, но и того, что она сказала, было достаточно, чтобы подтвердить: ее опасения оказались верны. Но все равно она хотела, нет, ей было необходимо узнать правду о намерениях отца и Айана, особенно Айана. Могли Айан, которому она полностью доверилась во время их совместного путешествия, снова солгать ей?

– Мама, это значит да или нет?

И снова в ответ долгое молчание. Старушка заломила руки.

– Джулиана, тебе лучше поговорить об этом с отцом.

– Да или нет? – требовательно спросила она, не двигаясь с места.

Мать прикусила губу и начала теребить кружевные складки на рукаве.

– Отец не знал наверняка, серьезно ли он болен, когда Айан отправился в Индию. То, что они преувеличили болезнь, – это слишком сильно сказано.

– Неужели? Айан сказал, что отец смертельно болен, хотя, очевидно, не был в этом уверен. Я думаю, что это можно расценить именно как преувеличение.

– Они просто беспокоились о тебе, моя милая.

Она снова заломила руки, в то время как в ее голосе слышалась мольба оставить все как есть, чтобы сохранить мир в семье.

Беспокоились, как же! Вспышка ярости буквально ослепила ее. Они обвели ее вокруг пальца, как она и подозревала, сыграв на сострадании и врожденном чувстве заботы о семье. Она никогда не доверяла отцу и была нисколько не удивлена его участием в обмане. Но Айан…

Он предал ее – снова.

Она даже не предполагала, что его вероломство так сильно ранит ее. Он улыбался ей, целовал ее, умолял довериться ему. И все это время лгал. Проклятие, каков мерзавец! Ей не хватало слов, чтобы выразить, каким подлецом она считает его теперь.

Она не будет молча смотреть на их интриги, несмотря на то что так хочет мать. Если уж на то пошло, ей есть что сказать, и она поговорит с отцом, как только тот вернется, закончив раболепствовать перед его преподобием.

А с Айаном она поговорит с глазу на глаз тотчас же.