Ирландская принцесса - Эми Фетцер Страница 26

— Ох… Боже мой… женщина… — Он с силой отвел ее руку, прожигая пронзительным взглядом. — Ты что, хочешь, чтобы я набросился на тебя, как бык, и ты не успела ничего почувствовать?

Его возбуждение передавалось ей, заставляя так же пылать от страсти.

— Кто-нибудь может сюда прийти, — невнятно бормотал он, а сам уже снимал с нее мокрую сорочку.

— Знаю.

Ее улыбка стала кошачьей, лукавой, и Гэлан больше не мог медлить: наклонился и взял в рот вызывающе приподнятый сосок, а потом опрокинул ее на спину с низким, хриплым стоном, больше похожим на рычание дикого зверя.

Сиобейн заставила Гэлана перевернуться на спину и уселась верхом, заслонив от всего света золотой паутиной своих волос. Она целовала, ласкала и теребила его зубами, постепенно спускаясь от шеи к груди и дальше по животу.

— Сиобейн, не надо, милая! — взмолился он в последний момент перед тем, как она взяла в рот его копье.

Гэлан содрогнулся и приподнялся, стараясь увидеть это своими глазами, и волна его страсти вызвала в ней жаркий, неистовый ответ. Она наслаждалась не меньше его, и этот ее восторг стал для Гэлана высшей наградой, первым шажком на пути к полной близости и доверию, к которым они оба так стремились.

А ее рот продолжал свою любовную игру. Гэлан стонал и охал, и умолял ее прекратить и позволить ему ласкать ее самому, однако она все так же щекотала его губами и языком, доводя до безумия, до последней грани. Он схватил ее в охапку и притянул к себе, жадно прижимаясь всем телом.

Ее волшебная кожа показалась ему жарким пламенем после влажного лесного воздуха.

Мозолистые сильные руки, руки профессионального воина, привыкшие орудовать мечом и копьем, стали удивительно ласковыми и чуткими. Победитель и завоеватель исчез, на смену ему пришел нежный и страстный любовник, с готовностью отдающий себя в этот удивительный плен.

Ни одна женщина не ласкала его так, как она. Ни одна не умела вложить столько страсти в один простой поцелуй и не отдавалась ему так безоглядно. И Гэлан знал: он не пожалеет жизни, чтобы навеки удержать эту женщину при себе. Здесь, на берегу лесного ручья, Сиобейн забыла обо всем. Она полностью отдалась любовному поединку, вместе с Гэланом решив довести его до конца.

Чувствуя, что вот-вот взорвется, он вдруг уселся, довольно ухмыляясь при виде ее удивленного взора, и медленно, осторожно вошел в нее, любуясь ее пылающим лицом и влажным язычком, пробежавшим по пухлым губам. Наконец он почувствовал, как смыкается вокруг его копья мягкая, влажная плоть… — Ох… ох… муж… мой муж… — снова и снова повторяла она, запрокинув голову и цепляясь за его плечи.

Гэлан застонал и рванулся вперед, погружая свой меч по самую рукоятку в чудесные, шелковистые ножны.

Он прижал Сиобейн к себе и стал двигаться сильно, ритмично, упиваясь ее охами и всхлипами, ее невнятным шепотом и учащенным дыханием, ставшими такими знакомыми и любимыми признаками разбуженной страсти.

Они оба сошли с ума в этот день.

Гэлан опрокинул ее на спину на мягкое ложе из мха, оперся на руки и продолжал двигаться, торопливо извиняясь за свою грубость. А она лишь стонала в ответ и требовала еще, еще, распахнувшись перед ним и вбирая его в себя всего, до конца. Его рывки участились, и по пламени в изумрудных глазах Гэлан понял, что вот-вот наступит разрядка.

Она не сводила с него пылающего, пронзительного взгляда и каждый раз закусывала губу, чтобы сдержать невольный крик.

— Позволь мне услышать тебя, принцесса!

Она подчинилась, и воздух над лесной полянкой содрогнулся от ее страстных стонов, а влажное, горячее лоно сжалось в предчувствии последней судороги.

Гэлан замер и приник к ее губам, желая вместе с ней выпить нектар любви.

— Милорд!..

Гэлан хмыкнул, и она неистово замолотила кулачками по его плечам, а потом обхватила его бедра ногами и прижала к себе во властном немом призыве. Он подчинился и больше уже не стал сдерживаться.

Скорее, скорее вперед, в глубину, к вожделенной награде!

Наконец они достигли ее — и вселенная вспыхнула множеством цветных осколков.

Гэлан выиграл эту битву — только одну и только сейчас.

Сиобейн лежала под ним, покорная, беспомощная, нагая.

Гэлан не сразу нашел в себе силы пошевелиться. Он обливался потом и едва дышал и все же не отрываясь смотрел на любимое лицо, обрамленное облаком пушистых рыжих волос.

Сиобейн протянула руку, привлекла его к себе и поцеловала в губы — так, как никогда не целовала прежде. Гэлан застонал, обнял ее и перекатился на бок.

Они все еще оставались вместе, и ее бедра держали его в восхитительно мягком плену.

— Тебе не было больно? — Он не мог припомнить, чтобы набрасывался на женщину столь неистово.

— Кажется, я не жаловалась, верно?

— Значит ли это, что твой аппетит не угас? — поинтересовался он с довольной ухмылкой, гладя ее по волосам и любуясь изящным наклоном милой головки.

— Ты ведь не откажешься снова его утолить?

— Я готов ублажать тебя целый день напролет, но здесь нас не оставят в покое. — И он кивнул в сторону солнца, заметно передвинувшегося к закату.

— Наплевать!

Гэлан ухмыльнулся и не спеша провел рукой по ее нежной спине, стараясь сполна насладиться покоем этой короткой минуты и дивной шелковой кожей у себя под ладонью.

Сиобейн смотрела, как он выходит из ручья и на его обнаженном теле сверкает прозрачная влага. Она может гордиться, что получила в мужья такого красавца. Вот он одевается, всякий раз поражая ее силой и ловкостью своих движений и заставляя вздрагивать от приятной истомы.

— Жена! — возмутился Пендрагон. — Может, хватит на меня так смотреть? Не то опять окажешься вон на той лужайке, лежа на спине!

Сиобейн нахмурилась и сделала вид, что выбирает себе кусочек поаппетитнее. Вдруг ее прорвало:

— Тайгеран никогда не был мне верен! Для него я была просто племянницей его кровного врага! Он даже представить себе не мог, что у женщины могут быть свои желания!

Гэлан опустился на колени возле нее.

— А я рад, что они у тебя есть.

Она подняла на него взгляд и улыбнулась непослушными, дрожащими губами. Он не понимал, как много значат для нее его нежность, чуткость и защита.

— И я тоже, милорд.

Гэлану стало не до еды: он взял в ладони ее лицо и чуть не утонул в огромных изумрудных глазах, влажных от не пролитых слез. О'Рурк был просто сумасшедшим, если смог оттолкнуть от себя такое сокровище.

— Сиобейн, я готов ласкать тебя без конца, вместо того чтобы есть, пить, спать, скакать верхом, драться, строить…

Она прервала его горячую тираду нежным поцелуем и уточнила: