Десять мужчин - Александра Грэй Страница 26

Отрезав ломтик масла, Лорд пристроил его на хлеб и добавил такой слой соли, что я невольно обеспокоилась его давлением. Однако во время танца, чувствуя уверенную ладонь у себя пониже талии, я и не вспомнила о его летах.

После ужина Лорд отвез меня обратно и вышел из машины, чтобы проводить до входа. Мы остановились в круге желтого света от уличного фонаря; я медлила с прощанием.

— Пригласите? — спросил Лорд.

— Нет, не могу.

— Даже на чашечку кофе?

— Не думаю.

— Радость моя, это да — или нет?

— Это нет. Но за вечер огромное спасибо.

Я думала, Лорд тут же развернется в гневе и обиде, а он опустил ладонь на мое бедро и оставил на моих губах невесомый поцелуй, надолго сохранившийся в памяти.

* * *

Интуиция свойственна мужчинам в гораздо меньшей степени, чем женщинам, однако мужчина всегда чувствует, что женщина к нему охладела. Как правило, он выбирает этот день, чтобы заявить о своей непреходящей любви. Или хотя бы наносит визит с расчетом на вспышку страсти. Теперь, когда мое свободное время было поделено между Любовником (шесть ночей в неделю) и Лордом (вечера по четвергам — рестораны, театры, «У Аннабель»), Юрист всплывал в памяти лишь в связи с месячной рентой или БМВ. Продажа машины положила бы конец и неприятным воспоминаниям, и финансовым трудностям. Я поместила объявление в местную газету и очень скоро вручала ключи новому владельцу — с чувством, что одновременно говорю «прощай» и черным дням моего прошлого. И плевать, если я больше ни разу в жизни не услышу голос Юриста. Естественно, он позвонил на следующий же день.

— Я по тебе скучал, красавица. Завтра буду в Лондоне. До встречи в шесть.

Он был явно доволен собой, и я оставила его в заблуждении, что горю желанием увидеться. Я даже встретила его улыбкой, когда он спускался по лестнице, демонстрируя загар Бермуд, особенно выразительный на фоне яркой рубашки.

Это был абсолютно чужой человек, который почему-то взял меня за руку и повел в спальню.

— Жена ждет в отеле, так что давай быстренько.

— Быстренько — что?

— А ты изменилась, — равнодушно хохотнул Юрист, словно я нынешняя, как и я прежняя, была ему совершенно не интересна.

— Мы бог знает сколько не виделись, а жизнь здесь, между прочим, дорога, — сказала я.

— Ренту оплачу, обещаю. Вот только жена меня ни на шаг не отпускает. Сбросила двадцать фунтов, выглядит шикарно, и требует секса каждую секунду. — У него получилось на выдохе, в одно слово: «секса-каждую-секунду», и Юрист всплеснул руками: мол, ну что я могу поделать?

Он снял пиджак в микроскопическую полоску, расстегнул рубашку, почесал живот, загорелым валиком нависший над ремнем от Гуччи, и успешно проигнорировал мою неподвижную позу — скрестив руки на груди, я и не думала разоблачаться. А затем жестом, который я не так давно сочла бы игривым, опрокинул меня на постель и рухнул сверху.

— Не хочу! — Я уперлась ладонями в его плечи.

Задыхаясь под несносной тяжестью, я пихалась что есть сил, извивалась, морщилась и уже готова была заорать, когда он вдруг отпрянул, словно от дурного запаха. Без единого слова Юрист застегнул рубашку, надел пиджак и шагнул к двери.

— Ты все понял, не так ли? — Кажется, мне захотелось его утешить.

— Понял, — бросил он через плечо. — Надеюсь, ты тоже.

На верхней ступеньке он все же обернулся, чтобы пригвоздить меня тяжелым взглядом, — и ушел, неторопливо и с достоинством, которым не обладал.

Вечером пришел Любовник, и мы отпраздновали кончину Юриста в моей судьбе. Чуть позже, лежа в постели, Любовник смотрел, как я раздеваюсь.

— Ты должна вызывать в мужчине страх, когда снимаешь перед ним одежду, — сказал он.

— Это еще почему?

— Таковы женщины. В этом их власть над нами. Никогда не отворачивайся, чтобы раздеться. Будь уверена в себе. — Он забросил руку за голову. — Почувствуй свою силу.

Я нырнула в постель и обвилась вокруг него — мои комплексы испарялись, стоило мне оказаться в горизонтальном положении.

— Смешная девочка. Смешная взрослая девочка.

Любовник погладил мои волосы и нашел губами мой рот, приглашая к сексу. Рядом со мной секса он хотел всегда. Отдыхая после третьего раза за ночь, он пообещал назавтра приготовить ужин на основе афродизиаков.

— Мне с тобой допинг излишен, — возразила я. — К тому же завтра вечером меня не будет.

— Куда ты идешь?

— В театр.

— На что?

Спросить напрямик «с кем?» было небезопасно: ответь я, что с Лордом, моему Любовнику пришлось бы возмущаться, а это было не в его духе.

— «Моя прекрасная леди».

— Мюзикл?

Брови Любовника горестно сошлись на переносице. Мюзиклы предпочитают старики, а значит, я приглашена Лордом. Хорошо еще, выбор пал не на любимый Любовником Национальный театр, иначе он совсем скис бы.

Мы с Любовником никогда никуда не выбирались. Готовили дома и не вылезали из постели. Лишь однажды в субботу поехали вместе в бассейн, где Любовник утащил меня подальше от женщин с целлюлитными бедрами и ныряющих «бомбочкой» мальчишек.

— Когда-нибудь занималась любовью в воде? — Он убрал прилипшие к моему лицу мокрые волосы, и этот простой жест так меня вдохновил, что идея секса в хлорированной воде бассейна, в окружении полуобнаженных красоток Южного Лондона, не показалась такой уж нелепой.

Любовник никогда не приглашал меня к себе, хотя я и давала понять, что не прочь провести вечер в его владениях. Мои намеки он либо игнорировал, либо находил отговорку. Я решила, что он живет или в машине, или в том самом доме, который отделывает, потому и проводит у меня почти все ночи.

— Зачем тебе этот старик? — равнодушно, как бы между прочим, поинтересовался Любовник.

— Не знаю. Не очень-то он и нужен. Не расстроюсь, если больше его не увижу.

— Тогда зачем идешь с ним в театр?

— Он ведь пригласил.

— Всегда можно отказаться.

Я умолкла; от этих слов почему-то захотелось плакать. Возможно, Любовник и рад был моим страданиям, но все же через несколько минут привлек меня к себе и качал в объятиях, как маленькую, пока я не уснула.

Мне не приходило в голову разорвать отношения с благородным Лордом. Думаю, причина крылась в его манере: он не просил, он требовал, а мне это нравилось — хотя и не должно было. Позже я сама стану себя презирать, а тогда послушание давалось мне без труда. К тому же достоинства Лорда существенно превосходили его властность. Я была счастлива проводить время со светским человеком. Восхищаясь его знанием жизни, я закрывала глаза на тот факт, что меня он совершенно не знал и узнавать не стремился.