Грехи негодяя - Анна Рэндол Страница 26

– Нет-нет, русские позволили знатным семьям из покоренных ими народов сохранить свои титулы. Поэтому всевозможных князей, княгинь и прочих знатных особ здесь великое множество. Русские говорят – «как собак нерезаных». Сергей, например, латыш.

– Поэтому он работал на англичан?

– Не знаю. Мне почти ничего об этом не известно. Я точно знаю лишь одно: он работал вместе с ублюдком, с которым ты сюда приехала.

– Но Клейтон прекрасно знает свое дело. И он вовсе не злой человек, поверь мне на слово. – Спасти ее из дома Аршуна, где была целая армия вооруженных людей, – это и впрямь впечатляющее деяние. А ведь до того ее еще следовало найти…

– Рада бы поверить, но не могу. И вообще, что ты с ним тут делаешь?

– Он меня спас.

– Неужели барон… Кстати, он действительно барон? Или это очередной обман? Ты знаешь его настоящее имя?

– Клейтон. – Голос прозвучал от двери, соединявшей их комнаты.

Вздрогнув от неожиданности, Оливия взглянула на своего спутника. Давно он здесь? И многое ли он услышал?

Клейтон уже успел помыться, побриться и надеть белую рубашку и серовато-коричневые панталоны. Причем даже сейчас на нем были черные перчатки.

Катя нахмурилась и, обращаясь к Оливии, проговорила:

– Я немедленно прикажу, чтобы тебе принесли ключи от этой двери. – Она повернулась к Клейтону: – Итак, раз уж я вынуждена тебе помогать… Могу я по крайней мере узнать, с кем мы боремся?

– С правдинцами.

– А если честно?

Клейтон тщетно пытался смотреть только на Катю. Интересно, кому пришло в голову одеть Оливию так, словно она только что вышла из восточного гарема?

– Ведь Васин мертв, – с уверенностью сказала Катя. – Я видела его тело.

– Группа возродилась.

– Но кто же…

– Главой вроде бы стал граф Аршун.

При упоминании этого имени Оливия вздрогнула. Рука ее непроизвольно потянулась к горлу, на котором оставил отметину нож графа.

«Она работает на графа, – напомнил себе Клейтон. – А дрожь и все прочее скорее всего хорошая игра». Он повернулся так, чтобы не видеть Оливию.

Катя же презрительно фыркнула:

– Аршун – маленький больной ублюдок.

– Согласен, – кивнул Клейтон.

– Но при чем тут я?

– Ты ведь ухаживала за Васиным перед смертью, верно?

– Да, верно. Потому что он был дядей Сергея.

– И якобы еще перед болезнью он разработал некий план… Говорил ли он тебе что-нибудь об этом?

Катя нахмурилась:

– К тому времени как я взяла на себя уход за ним, он уже был практически безумен. Неужели ты думаешь, что иначе он бы подпустил к себе жену человека, которого считал предателем? Он так никогда и не простил племяннику работу на англичан.

– Мне необходимо знать все, о чем он говорил в последние дни. Каждое его слово. И еще… Говорят, тебе отдали его вещи. Я должен увидеть все, что после него осталось.

– На чердаке есть несколько коробок с книгами. Все остальное выбросили.

– Тогда я должен взглянуть на эти книги.

– Зачем?

Клейтон не собирался делиться с Катей сведениями о шифре, но какие-то объяснения все же следовало дать.

– Мы должны кое-что узнать раньше, чем правдинцы, – ответил он уклончиво.

Катя молча барабанила пальцами по подлокотнику кресла. Наконец спросила:

– Нужно найти что-то конкретное?

– Да.

Обе женщины выглядели одинаково грустными. Неожиданно он вспомнил, как однажды они играли в шахматы – Катя и Сергей против него. Тогда было много колкостей. И смеха. Несколько часов Клейтон чувствовал себя обычным человеком, а не шпионом.

Но все это – в далеком прошлом.

Сейчас Клейтон не собирался подвергать риску важную миссию из-за того, что женщины были недовольны.

– Еще мне понадобятся личные вещи твоего мужа.

– Что?! – Катя решительно помотала головой, и непослушные кудряшки запрыгали по ее лицу. – Нет, ни за что!

– Это не просьба.

– Тогда договаривайся с ним сам.

Оливия вмешалась раньше, чем ее спутник успел раскрыть рот.

– Но они хотят убить царя и всю его семью!

Это была роль Мэдлин на допросах – быть сострадательной и завоевывать доверие допрашиваемого. Клейтону не понравилось то, что Оливия так легко и естественно взяла на себя эту роль.

– А вам-то что? – спросила княгиня.

Клейтон внимательно посмотрел на Оливию. Ее искренность была чертовски убедительной. А влажные пряди, которые, высыхая, курчавились вокруг милого лица, отнюдь не помогали ему обрести объективность.

– Я должна попытаться остановить их, – заявила она. – У меня нет выбора.

– Но если он заставляет тебя…

Оливия покачала головой:

– Нет, не заставляет. Просто я не могу допустить, чтобы умерли невинные люди.

Зачем Оливия постоянно теребит вырез этого проклятого халата? Она тщательно завернулась в него, закрыв даже горло, но при каждом ее движении открывалась изящная шейка. Клейтону ужасно хотелось провести по ней языком, хотелось ощутить бархатистость кожи…

– Но при чем тут личные вещи Сергея? – спросила Катя.

Клейтон подошел к окну.

– Не твоя забота, – буркнул он.

– Не моя?… Ты собираешься забрать единственное, что у меня осталось от мужа, и смеешь заявлять… – Княгиня встала. Ее зеленые глаза полыхали яростью. – Ладно, хорошо. Ты и так уже отобрал все, что мне было дорого. Она сняла с пальца тяжелое кольцо с рубином и швырнула его на пол. Оно с глухим стуком упало на ковер, потом покатилось и, наконец, замерло рядом с носком его ботинка. – Вот, пожалуйста! Можешь начать с этого. Ты сам сказал, что снял его с пальца Сергея. – Она сделала шаг к Клейтону. – Ты хоть понимаешь, что, явившись сюда, поставил меня и всех моих домочадцев под угрозу со стороны революционеров?

Клейтон не поднял кольцо. И не повысил голос.

– Ты можешь выгнать нас, если хочешь.

– Ты отлично знаешь, что не могу… ублюдок.

Конечно, не могла. Ведь он, Клейтон, обладал информацией о судьбе ее мужа.

Когда он посвятил Сергея в план его спасения, тот сначала отказался: не хотел покидать жену. Тогда Клейтон посчитал его дураком. Женщина не стоит того, чтобы из-за нее лишиться жизни.

И только теперь, когда Катя едва не бросилась на него с кулаками, на него снизошло понимание. И он позавидовал мужчине, которого так сильно любила и ждала женщина. Никогда еще ни одна из них не испытывала к нему столь сильных чувств. Даже мать. Она снова и снова сбегала от него с очередными любовниками.