В плену обмана - Саманта Сноу Страница 26

— Да, — кивнула Джоди. — Я пришла поговорить с вами.

— Конечно, все приходят сюда, чтобы поговорить. И я…

Джоди нетерпеливо перебила его:

— Нет, я пришла поговорить с вами не о себе. Я хочу поговорить с вами о другом человеке.

Губы доктора Краузе плотно сжались, он скрестил руки на груди и устремил немигающий взгляд на Джоди. Она поняла, что если поведет себя неправильно, то ничего от психотерапевта не узнает. Помочь ей могла только правда. Она должна раскрыться перед этим человеком, иначе зря потратила и время, и деньги, придя сюда.

— Меня зовут Джоди Браун, — начала она. — Я приехала в Нью-Йорк с целью разобраться в обстоятельствах смерти моей лучшей и единственной подруги Бренды Хонтер.

Губы доктора Краузе непроизвольно дернулись, когда он услышал эту фамилию, и Джоди поняла, что психотерапевт прекрасно знает, о ком идет речь. Но он не сказал ни слова, ожидая продолжения.

— Несколько дней назад мне в руки попал дневник Бренды, — продолжила Джоди. — Из него я и узнала, что незадолго до своей смерти Бренда проходила у вас курс лечения.

Краузе молчал, все так же внимательно глядя на Джоди. Она начала нервничать. Его молчание выбивало ее из колеи, но пока ей не оставалось ничего иного, как продолжить:

— Первая запись в нем сделана после первого посещения ею вашего кабинета. К сожалению, Бренда ничего не написала о том, что заставило ее прийти к вам. Я хотела бы это узнать. Вы мне поможете?

Доктор Краузе провел ладонью по своему благородному, красивому лицу.

— Вы ставите меня в тяжелое положение, — медленно, словно подбирая слова, произнес он. — Дело в том, что я не имею права раскрывать секреты моих пациентов. Я хороший специалист, скажу без ложной скромности, и пользуюсь заслуженной популярностью. Но моя популярность была бы на нуле, если бы я не оправдывал ожидания моих пациентов. А мои пациенты, доверяя мне свои секреты, надеются, что я их не выдам.

— Но Бренда мертва! — воскликнула Джоди. — И это меняет все дело.

— О да! — согласился доктор Краузе. — Ей уже все равно, раскрою я ее секреты или нет. Но у нее, насколько я помню, имеется супруг, дочь, наконец.

— Ради нее, — сказала Джоди, — я и хочу докопаться до правды. Поймите, судьба девочки мне небезразлична. Я очень волнуюсь о ее будущем и хочу удостовериться, что ее не ожидает никаких неприятностей.

Доктор Краузе удивленно вскинул бровь.

— Неприятностей? — переспросил он. — С какой стороны вы ждете неприятностей? И какое отношение к будущему девочки имеют визиты миссис Хонтер к психотерапевту?

— Самое прямое, — твердо ответила Джоди и, глубоко вздохнув, выдала: — Дело в том, что в смерти своей подруги я считаю виноватым ее мужа.

Она решила быть честной с этим человеком, значит, так тому и быть. Раз начала рассказывать, то придется доводить разговор до конца.

— Что? — мгновенно среагировал на ее заявление доктор Краузе. — В ее смерти вы вините мистера Хонтера? О, только не это! Как же вы ошибаетесь, мисс Браун! Как же вы ошибаетесь!

Джоди с удивлением уставилась на психотерапевта. Такой бурной реакции она от него не ожидала.

— Так скажите мне правду! — взмолилась Джоди. — И я тогда сниму подозрения с невиновного, как вы утверждаете, мистера Хонтера.

Психотерапевт долго молчал, нервно постукивая пальцами по столешнице. Джоди даже подумала, что он сейчас выставит ее вон. Но он заговорил:

— Знаете ли вы, что наши с миссис Хонтер сеансы остались незавершенными? Что она прервала их по собственной инициативе в самый разгар лечения?

— Да, я читала об этом в ее дневнике, — согласно кивнула Джоди. — И чем, если не секрет, она объяснила свой отказ от лечения?

Джоди замялась, а доктор Краузе, увидев это, подбодрил:

— Не стесняйтесь, говорите. Откровенность за откровенность.

Джоди прекрасно помнила, что о прекращении посещений психотерапевта писала Бренда.

— Она обвинила вас в некомпетентности, вытягивании из нее денег и сексуальном домогательстве, — выпалила она, ожидая бурной реакции на ее сообщение.

Но доктор Краузе произнес с улыбкой:

— В этом вся Бренда Хонтер. Хорошо, я постараюсь вам немного рассказать о Бренде. Но, простите, не все. Некоторые вещи, касающиеся не ее, а других людей, я должен сохранить в тайне.

— Да, конечно, — боясь что он передумает, быстро согласилась Джоди.

Доктор Краузе встал из-за стола и подошел к окну, Джоди не сводила с него взгляда. Не оборачиваясь к ней, психотерапевт спросил:

— Вы знаете кто такой барон Мюнхгаузен?

— Литературный персонаж, — недоуменно ответила Джоди.

— Не только, — поправил ее доктор. — В первую очередь это реальное лицо, жившее в восемнадцатом веке в Германии. Красавец, потомок древнего рода, бравый офицер. Но у барона была одна слабость, из-за которой он, благодаря писателю Распе, сохранился в памяти потомков. Эта слабость — вранье. Барон Мюнхгаузен врал всегда, по поводу и без повода. Врал и, главное, верил в свое вранье. Врал, не преследуя иногда даже никакой цели. Просто врал. В психологии существует понятие «синдром Мюнхгаузена». Проявляется он в патологическом вранье и относится к патопсихологическим синдромам. Так что патологическое вранье — это болезнь, которую следует лечить. А ваша подруга не пожелала этого делать.

— Бренда была больна? — прошептала пораженная Джоди.

— Да, я, как специалист, заявляю это с уверенностью: Бренда Хонтер страдала синдромом Мюнхгаузена.