Леди-интриганка - Джеки Д'Алессандро Страница 26

Кэтрин посмотрела на Спенсера – сын сидел на противоположном конце обеденного стола и озорно улыбался. Отбросив свои размышления, Кэтрин тоже улыбнулась:

– Моя очередь?

– В игре «Лучше бы я этого не делал». – Улыбка сына стала еще шире. – Расскажи мистеру Стэнтону тот забавный случай.

Кэтрин хотела сосредоточиться на сыне, но почему-то взглянула на Стэнтона. Ну почему она не может на него не смотреть прямо? На протяжении всего обеда Кэтрин тайком поглядывала на мистера Стэнтона и вспомнила разговор с Женевьевой. Весь вечер она ждала письмо от отца с известием о том, что преступник пойман, и тогда у мистера Стэнтона больше не будет причин оставаться в Литл-Лонгстоуне. Он вернется в Лондон. Его присутствие перестанет ее тревожить, прекратится нежелательное... что бы то ни было.

– Какой случай, не понимаю – спросила Кэтрин у сына.

– Как ты застряла на дереве.

– Вот как? Застряли на дереве? – удивился мистер Стэнтон. – У меня разыгралось любопытство. Леди Кэтрин, пожалуйста, расскажите мне эту историю. Как могла возникнуть столь прискорбная ситуация?

– Я спасала котенка.

– Только не говорите, что для этого вы забрались на дерево! – воскликнул он.

– Отлично. Но тогда вы останетесь без истории. – Кэтрин едва сдержала смешок. – Так мне рассказывать?

–Тогда говорите все, что нужно, чтобы продолжить историю. Стэнтон кивнул.

– Несколько лет назад Фрицборн принес домой кошку, которую он нашел в лесу. Прошло немного времени, и мы оказались хозяевами целого выводка котят. Они были восхитительными, но самыми хитрыми созданиями, каких только видел свет. Одну киску назвали Анжеликой, и по иронии судьбы это был самый настоящий дьяволенок. Однажды, возвращаясь со Спенсером с источников, мы услышали жалобное мяуканье. Подняв головы, мы увидели Анжелику, вцепившуюся в длинную ветку высокого вяза. Надо было ее спасать, что я и сделала.

– Но, мама, ты пропустила самое интересное! – запротестовал Спенсер. – Про то, как застряла. – Он повернулся к мистеру Стэнтону. – Мамино платье запуталось в ветках, и она не могла его отцепить. Я пошел в конюшню за Фрицборном. Мы вернулись с крепкой веревкой и корзиной. Анжелику с трудом спустили в корзинке на землю...

– А мама осталась сидеть на дереве? – спросил мистер Стэнтон.

– Да! – вмешалась Кэтрин. – А в это время подлое животное унеслось прочь как ни в чем не бывало.

– И как же вы спустились?

– Фрицборн сходил в дом, принес ножницы и подал мне их наверх в корзинке, – объяснила Кэтрин. – Разумеется, вместе с ним явились Милтон, повар и лакей Тимоти. И пока я сидела на дереве, орудуя ножницами, и пытаясь освободить платье, вся компания стояла внизу и с жаром обсуждали, как лучше помочь мне спуститься. Спенсер, спасибо ему, выступил с самым дельным предложением. Я привязала веревку к ветке, на которой сидела, и просто соскользнула вниз. Конец истории.

Спенсер бросил на нее умоляющий взгляд.

– Ма-а-м! – протянул он. Она сморщилась.

– Ну, так уж и быть. Решив окончательно поразить публику, в нескольких футах от земли я выпустила веревку и, ко всеобщему веселью, шлепнулась прямо в лужу грязи. Такой исход не назовешь достойным. Да и платье было безнадежно испорчено. Так что про этот эпизод можно с полным правом сказать: «Лучше бы я этого не делала».

– Видели бы вы маму в тот момент! – со смехом воскликнул Спенсер. – В волосах листья, на носу грязь, платье с оборванными подолом.

– Тем не менее я уверен: вы все равно были очаровательны, – отозвался Стэнтон.

У Кэтрин вырвался громкий, совсем не женственный смешок, хотя комплимент Стэнтона согрел ей душу.

– Боюсь, в тот момент я вряд ли могла кого-то очаровать. Однако сие прискорбное происшествие имело и свои плюсы. Именно в тот день родилась игра «Лучше бы я этого не делал». С тех пор мы со Спенсером часто рассказываем подобные истории, чтобы извлекать уроки из чужих ошибок.

И Кэтрин шутя погрозила мальчику пальцем:

– Учись на моих ошибках, сынок. Спенсер состроил такую же серьезную мину.

– Будь уверена, если мне когда-либо придется спускаться с дерева по веревке, я ни за что не стану приземляться в грязную лужу.

Кэтрин улыбнулась мистеру Стэнтону демонстративно заговорщической улыбкой:

– Видите, как прекрасно это действует?

– Я поражен в самое сердце, – ответил Эндрю ей в тон. Его улыбка была наполнена теплотой и нежностью. – Если не считать вашего платья, все закончилось просто замечательно. А что случилось с Анжеликой?

– Да ничего! Она по-прежнему жива и здорова. Разгуливает по саду и по конюшне вместе с несколькими братьями и сестрами и собственным потомством.

– Впечатляющая повесть о мужестве леди Кэтрин, – задумчиво произнес Стэнтон. – Но больше всего меня поразило то, что вы вообще решились влезть на дерево.

– Когда мама была такая, как я, она все время лазила по деревьям, – сообщил Спенсер с гордостью в голосе.

Стэнтон продолжал смотреть на Кэтрин.

– Правда? Ваш брат, леди Кэтрин, никогда мне об этом не рассказывал.

– Скорее всего он не знает об этих моих достижениях, мистер Стэнтон. – У Кэтрин вырвался смешок, которого она не сумела сдержать. – Хотя Филипп и сам нередко становился жертвой моих причуд.

В глазах Стэнтона загорелся непритворный интерес.

– Какую тайну? Это что-то, чего не знает Филипп? Расскажите же!

Кэтрин состроила самую чопорную гримасу, на которую только была способна.

– На моих губах печать молчания.

– Это нечестно, мам! – воскликнул Спенсер. – Раз начала, надо говорить!

Стэнтон бросил вопросительный взгляд на Спенсера.

– Ты тоже не знаешь?

– Понятия не имею! Но если мама не хочет, чтобы мы лопнули от любопытства, она нам расскажет.

Кэтрин похлопала пальчиком по сжатым губам.

– Думаю, я должна снять этот груз со своей совести. Но обещайте, что никому не расскажете.

– Обещаем, – в один голос послушно заявили Стэнтон и Спенсер.

– Отлично. Когда мне было столько же, сколько сейчас Спенсеру, я ночью забиралась на дерево около спальни Филиппа и бросала камешки ему в окно.

– Зачем? – спросил Спенсер с распахнутыми от удивления глазами.

– Он ведь был моим старшим братом. И я должна была его дразнить. Он считал, что к нему в окно стучится какая-то птица. Филипп открывал дверь, выходил на балкон, размахивал руками и кричал отвратительные вещи, угрожая птице страшной расправой.

– Это ужасно, мама, – серьезно произнес Спенсер, но хихикнул и испортил все впечатление.