Жестокость любви - Кэрол Мортимер Страница 26

— Думаю, этот вопрос решать только нам с Пандорой, и мы обсудим его после брака, — осадил он друга.

— Не до?

— Моя мать как-то сказала мне, что дети — это благословение Господне, а не обязательное условие брака.

— А если твоя невеста не сможет подарить тебе наследника?

— В таком случае она получит сердечную благодарность моего троюродного брата Годфри, который стоит следующим в очереди на титул, — подвел итог Руперт. — Лучше скажи, что тебе известно о самом Мейбери?

Бенедикт пожал плечами:

— Немного. Думаю, он был года на два-три старше нас, но мы никогда с ним близко не сходились. Я только помню, что это был стройный парень, но в целом так, размазня.

Эта информация не внесла ничего нового в его изыскания о погибшем.

— Ладно, оставим его. Уверен, мне удастся разговорить Пандору, когда мы с ней сойдемся поближе.

— Полагаешь, она все-таки примет твое предложение? — насмешливо посмотрел на него Бенедикт.

— Я не позволю ей ответить отказом, — категорично заявил Руперт. — Но хватит об этом, Бенедикт, как у тебя самого дела продвигаются?

— Как всегда, медленно и осторожно. — Друг пожал широкими плечами. — Позволь рассказать тебе, какую лошадку я присмотрел вчера на Таттерсолз.

Он принял этот явный намек сменить тему для разговора, прекрасно зная, что Бенедикту не положено говорить о работе, которую он тайно выполнял для короны.

Руперт не знал, зачем велел кучеру направиться в Страттон-Хаус мимо особняка Пандоры. Несмотря на час ночи, он вновь увидел, что ее дом светится огнями.

Пандоре действительно пора приструнить прислугу, которая так небрежно расходует…

Что за?..

Парадная дверь особняка распахнулась, и престарелый дворецкий придержал ее перед другим джентльменом. На улицу вышел человек, одетый во все черное, от туфель до шляпы, которую он водрузил себе на голову. Словно хотел сохранить инкогнито.

Руперт нагнулся и постучал по крыше экипажа.

— Останови карету! — приказал он. — Я сказал, останови эту чертову карету! — взорвался он, когда грум то ли не услышал его, то ли решил проигнорировать приказание.

Руперт едва дождался, пока лошади встанут, открыл дверцу, выскочил на мостовую и решительным шагом направился к незнакомцу, накидка развевалась у него за плечами, словно черное крыло.

— Эй, там! Да, вы, — подтвердил он, когда мужчина повернул к нему бледное лицо. — Что вы здесь делаете?

— А кто спрашивает, могу я поинтересоваться? — последовал холодный ответ.

— Я герцог Страттон и друг леди, чей дом вы только что покинули в столь поздний час, — запальчиво произнес Руперт, решив во что бы то ни стало выяснить, что этот мужчина делал у Пандоры в час ночи. Он знал, что все выглядит именно так, и это было абсолютно неприемлемо для него!

— В самом деле? — Человек окинул его ледяным взглядом.

— Да, именно так я и сказал, — огрызнулся Руперт.

Мужчина несколько секунд мерил Руперта взглядом, потом вопросительно посмотрел на Бентли, который по-прежнему стоял в дверях у него за спиной, и получил от дворецкого утвердительный кивок.

— В таком случае я констебль Смит, а это мой помощник, — добавил он, когда из дома вышел молодой человек в униформе. — Нас вызвали в это жилище нынче вечером после того, как неизвестные вторглись в дом ее милости и подожгли ее спальню, — ровным тоном пояснил констебль.

— Боже правый! — Руперт почувствовал, как кровь отливает от его лица. — Она в порядке?

— Ее милость надышались дыма, а в остальном не пострадали. Напуганы жутко, конечно… — Констебль был вынужден прервать свои объяснения, так как Руперт резко развернулся на каблуках и поспешил внутрь.

— Со мной, правда, все в порядке, Хенли, — хрипло заверила Пандора свою горничную, сидя в кресле в маленькой комнатке, смежной со спальней, пока та бестолково суетилась вокруг.

Пандора проснулась среди ночи и увидела, что полог ее кровати лижут языки пламени, от жара и дыма она не могла дышать, не то что сдвинуться с места. Спасли ее только крики ужаса, на которые в спальню сбежались Бентли и еще несколько слуг. Старый дворецкий взял ее на руки и вынес из огня, пока повариха организовывала подачу воды из кухни. Потом все дружно принялись заливать пожар.

Даже теперь, час спустя после того, как пожар потушили, она не могла собраться с силами и взглянуть на остатки своей кровати. Еще больше ее взволновали вопросы констебля, которого вызвали-таки по настоянию Бентли, когда тот обнаружил разбитое окно в бывшем кабинете Барнаби. Констебль поинтересовался, не было ли это преднамеренным поджогом, хотя Пандора настаивала на том, что она просто заснула и вполне могла случайно опрокинуть свечу на прикроватном столике.

Она конечно же сочла слова констебля полным бредом. Не мог же кто-то и впрямь настолько желать ей зла, чтобы умышленно навредить подобным образом!

— Что там за шум, Хенли? — нахмурилась Пандора, услышав в коридоре громкие голоса.

Горничная окаменела от страха.

— Вы же не думаете, что он мог вернуться?

— Кто мог вернуться? — растерялась она.

— Тот монстр, который пытался спалить вас заживо в собственной кровати! — Хенли попятилась назад, когда голоса приблизились.

Пандору передернуло, когда она услышала такое описание событий, хотя и понимала, что, не проснись она вовремя, наглоталась бы дыма и точно сгорела бы! И от полога, и от самой кровати практически ничего не осталось, пока огонь сумели унять, а потом и совсем погасить. Спальня полностью почернела от копоти, весь дом пропитался запахом гари.

Естественно, она не собиралась спать сегодня в своих покоях. Да сможет ли она снова уснуть в этом доме после того, как констебль изложил ей свою версию!

— …не уберешься немедленно, я в буквальном смысле слова удалю тебя физически!

— Ее милость пребывают в потрясении…

— И тебя тоже начнет трясти, пока зубами не застучишь, если не отойдешь от двери на счет три…

— Бентли, ты можешь позволить его светлости герцогу Страттону войти, — устало позвала Пандора, поняв, наконец, кто ее беспокоит.

Руперт бросил на чересчур заботливого дворецкого уничтожающий взгляд, и тот, наконец, отступил от двери в приватную комнату Пандоры. Руперт рывком распахнул ее и ввалился внутрь. Кровати не было, только несколько уютных кресел и маленьких столиков с книгами и вазочками с цветами.

Герцогиня сидела в одном из них, вокруг нее хлопотала все та же малопривлекательная женщина, что и два дня назад. Золотистые локоны в полном беспорядке спадали на хрупкую спину и оказались настолько длинными, что могли прикрыть полные груди. Фиалковые глаза походили на два темных озера на бледном, испачканном сажей лице, ночная рубашка тоже носила на себе следы огня, рукава и подол обгорели, почернели даже атласные туфельки на крохотных ступнях.