Прекрасный наглец - Натали Андерсон Страница 26

— Прости, Блейк.

Он до сих пор влюблен в Паолу! Недаром весь вечер не сводил с нее глаз. И был сам не свой, как только увидел ее. Ну что ж, вполне понятно — такая красавица!

Блейк спокойно посмотрел на нее.

— Не жалей меня. Все это в прошлом. — Он потянулся за рюмкой, сделал глоток, затем глубоко вздохнул. — Хочешь знать, почему я просил ее выйти за меня замуж?

— Нет. — Келли внутренне сжалась.

— Лжешь. — Он сделал к ней шаг. — Ты трусиха, Келли.

— Ладно, уговорил. — Она сглотнула комок в горле. — Так почему же?

— Ты знаешь, у меня никогда не было нормальной семьи. А я всегда втайне мечтал о ней. Мечтал о большой счастливой семье, которая, как мне тогда казалось, есть у любого ребенка. Я же был одинок. Мать трудилась дни напролет, мы были очень бедными. Ты понимаешь?

Она кивнула, не желая его останавливать.

— Я устроился работать моделью, мне платили хорошие деньги, и мне они были очень нужны. Я влюбился в Паолу, с которой познакомился на съемках. Влюбился, как мальчик. Сама видела, внешне она очень красивая, вот я и посчитал, что она обладает и внутренней красотой. Паола выросла в большой бразильской семье, именно о такой семье я и мечтал.

— Ты до сих пор любишь ее.

— Люблю ее? — На лице его появилось отвращение.

— Я видела, как ты смотрел на нее.

Он нахмурился.

— Я не знаю, что ты там увидела, Келли, но я никак не мог смотреть на нее с любовью. Думаю даже, что я вообще не любил ее по-настоящему. Я любил ее образ. Красивой, успешной, влюбленной в меня женщины. — Он вздохнул. — И она забеременела. Я хотел на ней жениться. Я хотел, чтобы у меня была большая семья.

— И что же случилось? — тихо спросила Келли.

Он закрыл глаза.

— Она сказала, что не уверена, чей это ребенок. Но даже если бы ребенок был мой, она была слишком занята карьерой и совсем не собиралась создавать семью.

— А что с ребенком?

Он открыл глаза, и взгляд его сказал больше, чем слова.

— Он так и не появился на свет.

Боль и жалость пронзили Келли. Наконец она поняла его поведение, настоятельное стремление контролировать ее беременность. Он не хотел снова потерять ребенка.

— Я очень сожалею, Блейк.

Долгое время он молчал, затем протянул к ней руку:

— Пойдем спать, Келли. Давай забудем о сегодняшнем вечере. И завтра начнем все сначала.

Сердце ее разрывалось, и она была не в силах ему возражать.

— Хорошо.

На следующее утро Келли проснулась оттого, что услышала тихие всплески воды в бассейне. Выйдя на балкон, она увидела Блейка, мощно и методично, метр за метром, рассекавшего воду.

Ноги понесли Келли как бы сами собой — к ее любви. Какой дурой она была, что отрицала это, подавляла в себе. Босая, она остановилась на краю бассейна. Утреннее солнце окутывало ее теплом.

Должно быть, Блейк увидел ее, потому что резко остановился и встал посредине бассейна. Вода была ему по грудь, и капли стекали по его бронзовому мускулистому телу. Глаза их встретились. Он подплыл к бортику, подтянулся на руках и одним сильным рывком оказался на кромке бассейна.

Келли молчала. Он тоже молчал. Но глаза их говорили о многом, и теперь она знала, у них больше нет тайн друг от друга.

Она протянула руку и дотронулась до его подбородка.

— Келли, — охрипшим голосом произнес он.

Она не чувствовала никакой тошноты, никакого утомления, только внутренний огонь и желание отдать ему всю себя. Понял ли он это или нет, но лицо его просветлело.

Она сделала шаг вперед, поднялась на цыпочки и поцеловала его в основание мощной шеи, услышав в ответ его глубокий вздох. Может быть, ее любви будет достаточно для них двоих?

Она обняла его, и они поцеловались. Ее рубашка стала мокрой, и Блейк снял ее с Келли и откинул в сторону.

А потом они легли на траву, обнаженные и разогретые солнцем. Что за удивительный мужчина! Кажется, он всегда готов к любви! Она немного изогнулась, чтобы ему было легче войти в нее.

— Все хорошо? — выдохнул он.

— Более чем... — отозвалась она.

В конце дня Блейк позвонил с работы.

— Мне очень жаль, Келли, но мне надо отправиться в Штаты.

— Сейчас?

— Прямо сейчас. Я вернусь через неделю.

— Хорошо, — дрогнувшим голосом произнесла она.

— Я позвоню тебе.

— Пока. — Она держала трубку некоторое время, будто не желая прерывать с ним связь, хотя из нее уже доносились короткие гудки.

Ей сразу сделалось тоскливо. Сегодня утром она занималась с ним любовью, и это было так прекрасно, так правильно. И внезапно ему понадобилось ухать по делам. Может быть, он все-таки ее обманывает?