Пламя нашей любви - Элизабет Биварли Страница 26

Большая темная фигура, судя по всему, чувствовала ее присутствие, потому что, как только она перестала смотреть в замочную скважину, раздался голос:

— Делла, ты дома? Впусти меня. Нам надо поговорить.

Голос Маркуса напугал ее даже больше, чем звонок. Телефон выскользнул из руки и упал на пол, сердце начало стучать, как у человека, пробежавшего марафон. Она не знала, что делать. Как он нашел ее? Почему он здесь? Если он нашел ее, значит, кто-то еще знает, что она здесь. Он может все испортить. Что ей делать?

— Делла, — снова он звал ее, — ты здесь?

Как такое может быть? Почему он ее искал? Он знает обо всем, что произошло с ней? Что делать?

Однако вместо паники Делла почувствовала, что на душе у нее вдруг стало спокойно — несмотря на все вопросы, замешательство, страхи и опасения. Хотя она и не знала, что делать, она точно знала, что она хочет сделать…

Дверь была, как всегда, закрыта на цепочку. Не обращая внимания на валявшийся на полу телефон, Делла отперла три замка и открыла дверь. На крыльце было все еще темно, поэтому она с трудом могла разглядеть Маркуса. Однако это к лучшему: значит, и он не может ясно видеть ее. Ей не хотелось, чтобы он разглядел ее, не потому, что на ее пижаме было пятно от вина, не потому, что на ней не было косметики, и не потому, что ее хвостик съехал набок, а потому, что она не хотела, чтобы Маркус вообще видел настоящую Деллу Ханну. Пусть бы она оставалась той выдуманной Деллой, которую, как она надеялась, он помнил.

— Делла? — спросил он, по-видимому все еще не веря, что нашел ее.

— Привет, Маркус. — Это было все, что она смогла сказать.

При этих ее словах он как-то сразу расслабился и тихо сказал:

— Это действительно ты.

Его слова не предполагали ответа, поэтому Делла ничего не сказала. На самом деле она не знала, что сказать. Если Маркус узнал, что она здесь, он узнал и то, почему она здесь. ФБР прятало ее в течение одиннадцати месяцев, и все было в порядке. Однако Маркусу удалось найти ее менее чем за две недели, и это при том, что он даже не знал ее фамилии. Он все знает.

Они стояли так довольно долго — не двигаясь и не произнося ни слова. Холодный зимний ветер завывал за его спиной, раздувая полы пальто. Хотя Делла и не могла разглядеть его лицо, она помнила каждую его черту: твердый подбородок, аристократический нос, высокие скулы. Ветер доносил до нее его запах — слишком хорошо знакомый ей. Едва она ощутила его — он сразу наполнил ее желанием. Единственное, что она могла сделать сейчас, — это снять цепочку, отворить дверь до конца и впустить его в дом, в свою жизнь, в себя.

Однако как раз этого она и не могла сделать. Она совсем не та женщина, за которую он ее принимает. И он может оказаться совсем не тем человеком, которым она его считает. Но даже если они оба смогут стать такими, какими считают друг друга сейчас, все равно ничего не получится. Через несколько дней у Деллы начнется другая жизнь, которую Маркус никогда не сможет разделить с ней. Эта новая жизнь должна быть тихой и скромной, в ней не должно быть никакой публичности. А он всегда будет на виду.

— Можно мне войти? — спросил он.

— Нет, — быстро ответила Делла.

— Пожалуйста, Делла. Нам нужно поговорить.

— Мы уже говорим.

— Нет, мы просто здороваемся.

— Тогда давай начнем говорить.

— Здесь холодно. Впусти меня.

Что ж, это аргумент, признала Делла. Она была в носках, и ее пальцы, казалось, вот-вот окоченеют. К тому же ей так хотелось снова его увидеть. Близко и при хорошем освещении. Так близко, чтобы полной грудью вдохнуть его запах. И еще ей хотелось снова притвориться — совсем на немного, как во время их уик-энда, — что все в ее жизни всегда будет прекрасно.

Делла ничего не могла с собой поделать. Она закрыла дверь, сняла цепочку с крючка и снова ее открыла. Как это ни странно, Маркус не поспешил войти и захлопнуть за собой дверь. Он все еще стоял на крыльце и чего-то ждал.

— Официальное приглашение нужно только вампирам, — попыталась разрядить обстановку Делла.

Он помолчал секунду, а затем сказал:

— Все-таки мне бы хотелось, чтобы меня пригласили.

Она вспомнила, как он подсел к ней в клубе, не ожидая приглашения. Две недели назад в нем не было никакой неуверенности. Но сегодня ей казалось, что он так же ни в чем не уверен, как и она сама. Как это ни странно, эта мысль придала ей немного уверенности.

— Может быть, зайдешь? — тихо пригласила Делла.

Он кивнул и сделал несколько шагов вперед. Когда она отошла в сторону, чтобы дать ему пройти, она случайно задела ногой телефон, и он отлетел в другую сторону прихожей. Когда Делла нагнулась, чтобы его поднять, Маркус закрыл за собой дверь. В прихожей было темно, и она пригласила его в кабинет.

По дороге в комнату Делла стянула с волос резинку и провела по ним рукой, пытаясь в одно и то же время пригладить их и взбить попышнее. Однако она ничего не могла поделать со своей испачканной вином пижамой, поэтому скрестила руки на груди, чтобы пятна не было видно, и кивнула в сторону дивана.

— Садись, — сказала она, и забралась в кресло.

Однако Маркус не стал садиться. Он стоял, засунув руки в карманы, и смотрел на нее. Он выглядел потрясающе, хотя и совсем не так, как в прошлый раз. Делла видела его только в смокинге и в халате — две крайности, — сейчас ей представилась возможность посмотреть, как он выглядит в повседневной жизни. На нем были черные брюки и объемный черный свитер. В сочетании с черным пальто, темными волосами, а также с тем, что он появился в буквальном смысле из темноты, он снова произвел на нее такое же сильное впечатление, как и тогда, когда она впервые увидела его. Однако в его глазах была тревога, волосы были взъерошены, и видно было, что он несколько дней не брился. Вся его фигура выражала напряжение и усталость. Он выглядел как человек, который серьезно беспокоился о чем-то или о ком-то.

Когда он не захотел сесть, Делла тоже поднялась с кресла.

— Хочешь вина? — спросила она. Ее слова прозвучали не очень убедительно. — Я только что открыла бутылку пино нуар. Хорошо подходит для такого вечера, как сегодня. Я принесу тебе бокал.

Не дожидаясь ответа, она схватила свой бокал и отправилась на кухню. Ее снова охватили сомнения. Зачем она впустила его? Почему не позвонила Джеффри сразу, как только услышала стук в дверь? Что, если бы это оказался не Маркус?

Когда она повернулась, чтобы возвратиться в кабинет, то увидела, что Маркус стоит в дверном проеме на кухню. Он снял пальто и пригладил волосы, но выглядел все же ничуть не увереннее, чем она. Она съежилась под его пристальным взглядом. Затем поставила бокалы на стойку, подошла к столу и села за него. Маркус немедленно схватил второй стул и сел рядом, так близко, что их бедра оказались совсем рядом. Еще довольно долго никто из них не произносил ни слова, не смотрел на другого, не двигался. Наконец, не выдержав молчания, Делла взяла инициативу в свои руки: