Противоположности - Дарьяна Кадет Страница 26

Сердце вспомнило, что должно биться, начав прокачивать кровь и отчеканивать удары, догоняя упущенное. Что с Николь? Неужели переживает за того, на кого тебе пофиг?

Кулак пролетает мимо, пока Картер увернулся и дал пинка, заставляя мужчину отлететь на канаты.

Дыши, Николь. Не торопись, не спеша, восстанови дыхание.

Незнакомец разворачивается на него, оттолкнувшись от канатов, и налетает, едва не шваркнув локтем по подбородку парня. Сложно сдерживаться, и её ладошка прикрывает рот, из которого вырвался писк, незаметно утонувший в толпе дикарей, которые вошли в купаж и принялись повышать ставки.

Отвратительно. Низко.

Кулак Картера вылетает быстро и чётко, ударяя прямо в висок мужчины. Струйка крови покатилась по скуле.

Кажется, Маркус смотрит на неё, но Ники всё равно, она не может оторвать взгляд, а губы приоткрываются и сохнут от волнения. Снова нижняя губа прикусывается, больно, но не ощущает, она поглощена другим. Рингом и им на нём.

Посмотри, Картер, на неё. Разве не чувствуешь, как за тобой следят?

И он словно услышал, действительно почувствовал. Увернувшись от удара ногой, нацеленной на бедро, увидел те глаза, которые не должны здесь быть и уж тем более видеть подобное. Она взволнована, но он больше.

Закрой глаза и уходи.

«Не смотри, Николь».

Отвлёкся. Она всегда переманивает на себя внимание, вот и поплатился, получив по челюсти, а проклятые искры полетели из глаз, ослепляя на время обзор, и теперь шипит он от боли.

Николь взвизгнула, цепляясь в свитер Марка, углубляя ноготки в толстые нити вязки. Закрыть бы глаза и уткнуться в плечо парня. Лоб ощущает мускулистое плечо, а дыхание учащается. Но, как зависимая, всё равно поднимает взгляд. Должна смотреть. А ещё лучше схватить за руку и увести оттуда, а потом дать щелбан и пожурить, как плохого мальчика, и пригрозить обо всём рассказать его маме.

Странно ощущать чужую боль на себе. Удар Нэйтену, а на деле удар Николь.

Что это? Что за магия? Признался бы, он сделал с ней? Почему так реагирует?

Нэйтон не успевает среагировать, не отводя от неё глаз, как держит друга и прижимается плотнее, и колено под дых выбивает воздух их лёгких. Он падает.

Николь чувствует, как внутренности связываются до судорог. И хочется скрутиться калачиком, подтягивая колени ближе на этом долбанном ринге рядом с ним и просто… заплакать.

Новый пинок Картеру по рёбрам, и он стонет, а толпа ликует.

Удар — боль ей. Выдыхает режущий углекислый газ из лёгких. Губы трескаются, а новый нервный укус разрывает ранку — знакомый привкус с саднящим чувством на кончике языка. Тёплая ладонь накрывает руку, и она медленно и, кажется, даже со скрипом шейных суставов оборачивается к Маркусу. Осознаёт, что больно оцарапывает кожу парня даже через одежду, но он не подаёт вида. Он протягивает руку к щеке, дотрагивается до кожи и теперь поглаживает большим пальцем.

Успокаивает? Смотришь так трепетно, но сам же привёл сюда. Но сама же согласилась. Пока он прикасался к ней, Нэйтену пришёл новый удар по брови и рассёк её. Кровь за кровь. А толпа торжествует с пеной у рта от представления.

— Всё нормально? — Марк интересует, пока она вздрогнула.

Вздрогнула? Да она дрожит!

Нэйтен поднимается на ноги и тоже налетает с чередой ударов и последующим замахом ноги, сносит противника с ног. Теперь тело мужчины падает на твёрдый мат, прокручиваясь по поверхности с жуткими бранными словами, адресованных мальцу, что так ловок.

— Ни черта, — грубо отвечает Николь и отдёргивая его ладонь.

Потому что именно ни черта. Ей херово. Очень херово. Её тошнит в прямо смысле от всего, что здесь происходит, и даже от Маркуса. Ей больно за того, кого ненавидит и не переваривает эти чувства. Должно быть похрен. Это его проблемы. Но не похрен.

Не п-о-х-р-е-н…

Никотин — как спасение от головокружения и встряски нервов. Должна спастись. Николь не может больше видеть. Не хочет видеть, как ему причиняют боль и пускают кровь. Пускай она проявит слабость ещё раз, но сердце однозначно сжимается из-за этого придурка на ринге.

Наконец она почувствовала, что снова способна управлять телом, развернулась к Марку спиной и пробилась сквозь толпу нелюдей.

Отдышаться. Да, просто отдышаться, пока не стошнило. Воздуха. Уличного, а не такого спёртого.

Блаженная тишина настигла, когда Николь закрыла дверь.

Как же всё это херово.

Она жадно вдыхает ноздрями воздух и поднимает ладони к лицу, видя, как они дрожат. Лицо Нэйтена снова перед глазами, а слабость ударила по коленям, вынуждая присесть на корточки, если не хочет жесткой встречи с землёй пятой точкой. Ещё чуть-чуть, и точно всё скопившееся выйдет наружу чёрным сгустком желчи.

Она видит его кровь перед глазами, словно сама ей испачкана. Это, не те детские драки, которые он устраивал в подворотнях, эта хрень жесткая и беспощадная, там на кону не честь, а то, ради чего люди готовы расстелиться на полу, позволяя вытирать об себя ноги, убить, сгноить душу — деньги.

Деньги решают, сколько крови прольётся в этих боях.

Деньги решают, сколько увечий получат участники.

Деньги решают всё.

А он попался на эту иглу.

Дрожащая рука достаёт пачку и нервно вставляет сигарету меж губ, едва успокаивая себя для того, чтобы пламя от зажигалки не плясало так сильно. Первый выдох серого дыма путается где-то в волосах, подхватываемый порывом ветра. Николь поднимается на ноги, чувствуя, как они начали затекать. Привычная ментоловая горечь осаживается на языке, и ей действительно спокойней. Поспешно выкуривает всё, без остатка, и закрывает глаза, отшвырнув бычок в урну.

Придурок, Картер, зачем он влез в это?

Знала, что мозгов мало, но не настолько же мизерно.

Дверь за спиной заведения резко открывается, едва не слетая с петель, а Николь ошарашенно разворачивается. Нэйтен тяжело дышал, а из ноздрей вот-вот пробьётся пламя. Тяжёлый взгляд с потемневшими глазами, от которых хочется скрючиться до мелкой частицы и затеряться в ночи. Повязки на руках размотаны и болтались, держась на паре обмоток. Они не спасают — костяшки всё равно разбиты. Тоненькая струйка крови из разбитой брови смешивается с капельками пота и очерчивает впадинку в уголке глаза, скатываясь, оставляя красный цвет на скуле и щеке.

И снова эта колкость в сердце, и губы поджимаются, хоть и больно от недавнего прокуса.

— Какого хрена ты тут делаешь? — неспешно задал вопрос Нэйт, сдерживая злость, что ещё осталась от боя и поднимающуюся новую на девушку напротив.

— Могу задать тебе тот же вопрос? — хочет язвить, но сама слышит эту противную неуверенность в голосе.

Картер шипит, кажется, ещё немного, и бросится и на неё: