Укрощение любовью, или Уитни - Джудит Макнот Страница 26

Несколько минут спустя она поднялась на вершину холма иосторожно направила Хана вниз по крутому склону, туда, где возле небольшоголужка вился широкий ручей, пробегавший через северный участок отцовскогопоместья.

Спешившись, Уитни обмотала поводья Хана вокруг толстогодуба, подождала минуту, желая убедиться, что он будет стоять спокойно, потомпогладила его по изящной шее и направилась через луг к ручью. Время от времениона замирала, чтобы вновь насладиться видом давно знакомого пейзажа, вдохнутьзапах последних осенних цветов и свежего клевера. Она не поднимала глаз и ниразу не оглянулась, иначе наверняка заметила бы одинокого всадника, неподвижносидевшего на могучем гнедом жеребце и наблюдавшего за каждым ее шагом.

Клейтон улыбнулся, заметив, что Уитни сняла свой бирюзовыйжакет и небрежно перекинула его Через руку. Теперь, когда она почувствоваласебя свободной от всех запретов и ограничений парижского общества, ее походкастала легкой, изящной, быстрой и одновременно соблазнительной. Роскошная гриваволос развевалась на ходу. Девушка неспешно приблизилась к небольшому пригорку,спускавшемуся к самому краю воды. Усевшись под древним платаном со скрюченнымиветвями, она стянула сапожки и, сняв чулки, бросила их поверх сапожек.

Придерживая беспокойно переминавшуюся лошадь, Клейтон решал,стоит ли приближаться к добыче. Когда девушка, подобрав юбки, ступила .в воду,он хмыкнул про себя и направил коня к лугу.

Однако бродить в ледяной воде оказалось не так приятно, каккогда-то. Прежде всего ноги Уитни мгновенно замерзли, а камешки на дне былиострыми и скользкими. Она осторожно вышла на берег и растянулась на траве.Опершись на локти и подложив ладони под подбородок, девушка лениво болтала ввоздухе мокрыми ногами, предоставляя солнечным лучам высушить их. Она наблюдалаза пескарями, резвившимися в прозрачных струях, и пыталась представить моментпервой встречи с Полом, когда ее внимание привлекло легкое движение совсемрядом с платаном.

Уголком глаза Уитни заметила пару дорогих коричневых сапогдля верховой езды, отполированных до зеркального блеска. На мгновение оназастыла, но тут же быстро перекатилась на спину и уселась, прижав колени кгруди, поспешно опуская влажные юбки, чтобы прикрыть босые ноги.

Мужчина стоял, небрежно опершись о ствол платана, скрестивруки.

— Рыбу ловите? — поинтересовался он, беззастенчиво скользяглазами по каждому изгибу ее тела, и, чуть задержавшись взглядом на розовыхпальчиках, выглядывавших из-под мокрого подола амазонки, вновь принялся неспешнооценивать ее женские достоинства с таким видом, что Уитни почувствовала себятак, словно ее раздевают.

— Шпионите? — сухо осведомилась она. Он не удостоил ееответом, лишь продолжал смотреть на нее с плохо скрытым весельем. Уитни поднялаподбородок и надменно оглядела его с головы до ног. Незнакомец оказался оченьвысоким, стройным и превосходно сложенным, с квадратным, четко очерченнымподбородком и прямым носом. Ветерок легонько шевелил его густыетемно-каштановые волосы. Серые глаза с нескрываемым интересом взирали на нееиз-под черных бровей. Чисто выбритое лицо было очень красивым — Уитни не моглане признать этого, — но дерзкий взгляд, властность и высокомерие производилиотталкивающее впечатление.

Губы незваного гостя дернулись в полуулыбке.

— Вы собрались поплавать?

— Нет, но я хотела остаться одна, мистер…

— Уэстленд, — подсказал он, вглядываясь в округлые холмики,натянувшие тонкую белую ткань блузки.

Уитни поспешно прикрыла руками грудь, и незнакомец широко,понимающе улыбнулся.

— Мистер Уэстленд, — рассерженно бросила она, — ваше умениеориентироваться так же отвратительно, как и ваши манеры!

Едкий упрек, казалось, лишь еще больше позабавил наглеца.

— Почему вы так считаете, мадам?

— Потому что вы вторглись в чужие владения, — процедилаУитни.

Но незнакомец по-прежнему не выказывал ни малейшегонамерения принести извинения, и Уитни поняла, что нужно немедленно уезжать.Сцепив зубы, она с отвращением посмотрела в сторону валявшихся на земле сапожеки чулок. Мужчина почтительно выпрямился и шагнул к ней, протягивая руку.

— Могу я помочь вам? — предложил он.

— Несомненно, — бросила Уитни с намеренно холодной, почтиоскорбительной усмешкой. — Садитесь на свою лошадь и постарайтесь побыстрееубраться отсюда.

В серых глазах что-то блеснуло, но улыбка не исчезла, и рукуон не убрал.

— Ну же, хватайтесь, — настаивал он. Однако Уитни, больше нина что не обращая внимания, сама поднялась на ноги. Надеть чулки, не привлекаявзгляда незнакомца, пристально наблюдавшего за ней, оказалось невозможным, ипоэтому девушка натянула сапожки и сунула чулки в карман жакета.

Почти подбежав к Хану, Уитни подобрала хлыст, встала наповаленное дерево и вскочила в седло. Конь незнакомца, могучий гнедой жеребец,был привязан рядом. Повернув Хана, она пустила его в галоп и полетела к лесу.

— Рад был познакомиться, мисс Стоун, — засмеялся вследКлейтон и одобрительно добавил: — Маленькая ведьма.

Скрывшись из виду, Уитни натянула поводья, и Хан пошелрысью. Она просто не могла поверить, что мистер Уэстленд и был тем соседом, окотором с таким одобрением говорил отец. Девушка сделала гримаску, вспомнив,что он приглашен на сегодняшний вечер. Боже, да этот наглец невыносимо груб,нестерпимо дерзок и возмутительно высокомерен! Как мог он понравиться отцу?

Все еще пытаясь решить эту загадку, она вошла в комнату длярукоделия и села рядом с теткой.

— Никогда не угадаешь, кого я сейчас встретила, — объявилаона, но в это момент Сьюелл, старый дворецкий, деликатно откашлялся и объявил:

— Леди Амелия Юбенк желает вас видеть.

— Меня? Господи Боже, зачем? — побледнела Уитни.

— Проводите леди Юбенк в гостиную, Сьюелл, — велела Энн, слюбопытством разглядывая племянницу, которая в полном отчаянии оглядывалась впоисках места, где бы скрыться. — Почему ты так встревожилась, дорогая?

— Ты просто не знаешь ее, тетя Энн. Когда я была маленькой,она вечно кричала на меня и приказывала не грызть ногти.

— Ну что же, по крайней мере ты ей была не настолькобезразлична, раз она все-таки каким-то образом пыталась воспитывать тебя, чегонельзя сказать о большинстве твоих знакомых.

— Но мы были в церкви! — с ужасом вскрикнула девушка.

Улыбка Энн была сочувственной, но достаточно твердой.