Достоин любви? - Патриция Гэфни Страница 26

— Вы ведь торгуете шляпами, не правда ли, мисс Картер? — спросил Себастьян, обращаясь к последней.

Она молча кивнула.

— Надеюсь, у вас найдется еще что-то, помимо этого? — И он указал на шляпу, выставленную на прилавке, экстравагантное творение из итальянской соломки, годное разве что для майского шествия и больше ни для чего.

— О да, разумеется, милорд. Я… то есть… у меня есть заготовки, понимаете, и большой выбор материалов для отделки. Лент и прочего. Желаете взглянуть?

— Да, пожалуйста.

— Одну минутку, я мигом, — пообещала мисс Картер и поспешно скрылась в недрах мастерской.

— Шляпка с полями козырьком достигла зенита славы где-то году в сорок втором, — объяснил Себастьян, рассеянно пробуя на ощупь пару дешевых лайковых перчаток, лежавших на прилавке. — В наши дни дамы, следящие за модой, носят маленькую соломенную шляпку блюдечком на затылке или — если хотят достичь высшего шика — мягкую шляпу. Надеюсь, нам повезет и мы приобретем для вас сегодня нечто в этом роде, миссис Уэйд.

Рэйчел слушала, склонив голову и чинно сложив руки на поясе. Трудно было сказать, что у нее на уме. Возможно, она размышляла о том, прилично ли получать от него подарки, особенно в присутствии мисс Картер. Что ж, усмехнулся про себя Себастьян, лучше бы ей поскорее избавиться от сомнений на сей счет. Как только она станет его любовницей и — надо надеяться — сумеет доставить ему удовольствие, он накупит ей дюжину шляп и столько же платьев, подходящих к ним по фасону.

Мисс Картер вернулась со своими «заготовками», которые оказались более многообещающими, чем он ожидал.

— Какая из них вам нравится? — спросил Себастьян. — Попробуйте вот эту.

Он начал было сам надевать ее на голову Рэйчел, но она решительно взяла шляпку у него из рук и примерила. Мисс Картер поднесла ей зеркало. Через несколько секунд Себастьян и хозяйка лавки хором сказали «нет», и шляпа была отвергнута. Еще две попытки также окончились неудачей.

Четвертая «заготовка» оказалась и в самом деле довольно элегантной: средних размеров шляпа вишневого велюра с лихо заломленным с левой стороны полем. Шляпка была хороша не только сама по себе: она шла к лицу Рэйчел, даже льстила ей. Впрочем, Себастьян больше не смотрел на шляпку, он не сводил глаз с лица Рэйчел. Совсем недавно он спрашивал себя, какие еще сюрпризы она ему уготовила, и, как оказалось, ждать пришлось недолго. Она не могла отвести глаз от своего отражения, словно видела в зеркале незнакомку. И эта незнакомка, если он правильно истолковал ее завороженный взгляд, показалась ей весьма привлекательной.

— Вам нравится? — спросил он шепотом, хотя ответ был ясен и без слов.

Она лишь кивнула, не отрывая глаз от зеркала.

— Она вам очень идет, — вставила мисс Картер. — Это одна из моих лучших моделей, всего восемнадцать шиллингов шесть пенсов, а это значит, что остается более чем достаточно…

Тут она запнулась и покраснела, запоздало спохватившись, что соображения дешевизны вряд ли повлияют на выбор лорда д’Обрэ.

— Более чем достаточно на отделку, — великодушно закончил он ее мысль. — Покажите нам цветы, перья и оборки, мисс Картер. Мы сгораем от нетерпения.

Хозяйка магазина опять удалилась, но вскоре вернулась, неся две коробки со всевозможными украшениями для шляп. Страусовых перьев она не держала (очевидно, они были слишком дороги для местных модниц), а все остальные перья, за исключением павлиньих (слишком пестрых), казались дешевыми и безвкусными. Вопрос с лентой был улажен быстро и единогласно: выбрали черную бархатную шириной в полтора дюйма. Вуали и сетки были отвергнуты как слишком чопорные для такой блестящей и стильной шляпки, а это не оставляло иного выбора, кроме цветов. Себастьян потянулся за пучком искусственных фиалок, но тут Рэйчел, до сих пор не принимавшая деятельного участия в обсуждении, покачала головой и выудила из коробки изящный букетик пионов.

— О-о-о, как это тонко! — одобрительно пропела мисс Картер, вновь поднимая зеркало. Почуяв наживу, она увлеклась работой и быстро позабыла о своих прежних замашках. — Никогда бы не подумала, что сюда пойдет розовое, но они действительно выглядят отлично. Очень удачное сочетание, сударыня, и прекрасно оттеняет ваш собственный цвет лица.

Явное преуменьшение, подумал Себастьян. На первый взгляд пионы показались ему слишком крупными, но он ошибся. Они как раз подходили по размеру, а их яркий кораллово-розовый оттенок превосходно гармонировал с нежным румянцем, проступившим на щеках его экономки, зачарованно глядевшей на свое отражение в зеркале. И вновь его поразила не сама шляпа и даже не то, как хорошо смотрелась в ней Рэйчел, а молниеносное преображение: перемещение во времени от среднего возраста к молодости, переход от робости к уверенности, ожививший ее подвижные черты. Она не могла оторваться от себя, и он тоже не мог.

Себастьян разрушил очарование, прикоснувшись к ее щеке, чтобы отвести назад выбившийся из-под шляпы локон темных, пронизанных серебряными нитями волос. Она тотчас же смутилась и отступила на шаг, восхищенное выражение в ее глазах померкло.

Как раз в эту минуту колокольчик над дверью магазина звякнул, возвещая о появлении новой покупательницы. Высокая, темноволосая, дорого и модно одетая, она показалась Себастьяну смутно знакомой. Подойдя ближе, эта дама фамильярно улыбнулась ему, и тут он вспомнил, кто она такая: Онория Вэнстоун, манерная, надоедливая, засидевшаяся в девках дочка мэра.

— Лорд д’Обрэ, какая нежданная встреча! — защебетала Онория с деланным удивлением. — Как поживаете? Я как раз вчера говорила отцу, что вас давно не видно.

Тут она заметила миссис Уэйд, окинула взглядом их обоих, поняла, что они вместе, и с ее губ сорвался протяжный, дрожащий, полный девичьего испуга возглас «о-о-о!». Все это могло бы показаться забавным, если бы приход Онории не разрушил хрупкое, едва зарождающееся настроение веселья и сотрудничества, возникшее в мастерской до ее появления.

Миссис Уэйд тотчас же ссутулилась, на ее лицо вернулось обычное затравленное выражение. Себастьян не сомневался, что, будучи предоставлена сама себе, она бы наверняка бросилась наутек. Может, ей уже раньше приходилось встречаться с дочкой Вэнстоуна на публике и та закатила сцену? Этим можно было бы объяснить столь стремительное возвращение прежней «ветхозаветной» Рэйчел.

Он порывисто потянулся и взял ее за руку. Вишневая шляпа больше не украшала ее: задорный легкомысленный стиль казался издевательством, а розовые пионы выглядели кричаще и аляповато рядом с ее побледневшим лицом. Остро ощутив ее унижение, он захотел ей помочь.

Но что заставило его стащить с нее шляпу медленным, почти ласкающим движением, словно они были одни в спальне и он намеревался ее раздеть? Ее темные волосы уже настолько отросли, что стали завиваться локонами у плеч. Себастьян погрузил в них пальцы и слегка взбил на макушке, где их примяла шляпа. Потрясенное молчание окружающих раззадорило его еще больше: теперь ему казалось, что он на сцене с партнершей, а из партера за ним во все глаза следит восторженная публика в количестве двух человек. Обхватив ладонями лицо Рэйчел, он провел большими пальцами по ее губам. Онория Вэнстоун ахнула у него за спиной.