Рождественский поцелуй - Валери Боумен Страница 26

Опустив глаза, Даффин увидел, что его белоснежная рубашка пропиталась кровью. И как он не заметил, что его ранили в плечо? Впрочем, боли он не чувствовал, а кровь на темной ткани пальто была незаметна. Дамы быстро помогли ему сесть в экипаж и велели кучеру ехать как можно быстрее.

Осмотрев рану, Реджина сказала, что пуля просто оцарапала кожу, однако обе леди продолжали вести себя так, словно Даффин находился в смертельной опасности. Чтобы остановить кровь, мисс Хевершем сняла с себя шарф и зажала им рану. Она находилась так близко, что от исходившего от нее аромата яблок у Даффина закружилась голова. А может, виной тому потеря крови? Он еле заметно улыбнулся.

– Чему вы улыбаетесь? – спросила Реджина. С белым, как мел, лицом она выглядела до смерти перепуганной.

– Не волнуйтесь, меня подстрелили не в первый раз, – шепотом сообщил Оуклиф. – Но мне впервые останавливают кровь шарфом, который стоит дороже, чем весь мой костюм.

– В вас стреляли и раньше? – Реджина побледнела еще больше.

– Дважды.

– О чем вы шепчетесь? – спросила Николь.

– Даффин сказал, что сегодня в него стреляли третий раз, – ответила Реджина.

– Такова его работа, – кивнула Николь.

– Нет нет, – покачал головой Оуклиф. – Сегодня меня ранили третий раз, а стреляли столько, что я уже сбился со счета.

На это Реджина ничего не ответила.

Когда экипаж остановился перед домом Марка, Даффин, хватаясь за ручку дверцы и морщась от боли, предупредил:

– Не выходите из экипажа, пока я не удостоверюсь, что на улице никого нет.

– Мистер Хэдли, проверьте дорогу на предмет людей с оружием, прежде чем мы отведем мистера Оуклифа в дом. Волноваться не о чем, он всего лишь ранен. Не торопитесь. – В голосе Реджины послышались ироничные нотки.

– Дело в том, что я не хочу, чтобы и вас тоже ранили, – произнес сыщик, качая головой.

Спустя несколько минут кучер и лакей дали знать, что на улице никого нет. Реджина и Николь сопроводили Даффина в дом, суетясь вокруг него словно две наседки. Они же настояли, чтобы он прошел в гостиную на первом этаже и лег на диван, в то время как Николь приказала горничной Луизе приготовить горячей мыльной воды и чистых салфеток, чтобы обработать рану. Судя по всему, леди намеревались устроить в гостиной импровизированный госпиталь.

Принеся все необходимое, Луиза удалилась с кислым выражением лица.

– Почему она выглядит такой несчастной? – поинтересовалась Николь.

Реджина с лукавой улыбкой пожала плечами.

– Мне кажется… она хотела увидеть Даффина без рубашки.

Несмотря на боль в руке, Даффин фыркнул:

– Сомневаюсь.

– Помяните мое слово. Если мы сейчас подойдем к двери, то непременно обнаружим, что она подглядывает в замочную скважину, – ответила Реджина.

Николь тотчас же прижала ладонь ко лбу.

– О господи. Кажется, мне стало дурно от запаха крови. Реджина, извини, но тебе придется обработать рану самостоятельно.

Та судорожно сглотнула.

– Со мной все в порядке, – упрямо произнес Оуклиф. – Я не нуждаюсь в няньках.

– Нет, не в порядке. Тебя ранили, а меня всю трясет, – слабо запротестовала Николь.

Ноздри Даффина затрепетали.

– Я очень злюсь, что негодяю удалось улизнуть.

– И все же, – сказала Николь, – я не позволю, чтобы ты оставался в моем доме с незалеченной огнестрельной раной, которую получил из за нас. Реджина ее обработает. – С этими словами Николь поспешила прочь из комнаты.

Взгляды Даффина и Реджины встретились сквозь пелену поднимающегося над тазом пара.

– Не возражаете? – тихо спросила Реджина, указав на плечо.

– Прошу вас.

Даффин наблюдал за тем, как Реджина приблизилась и склонилась над ним. Ее губы приоткрылись, а в ложбинке между грудями поблескивали капли пота. Даффин знал, что не должен смотреть, но ничего не мог с собой поделать. Он судорожно сглотнул.

Действуя уверенно и осторожно, Реджина разрезала рубашку на плече, и Оуклиф поморщился раз или два, но был ей благодарен за то, что она не пыталась обращаться с ним, как с малым ребенком.

– Очень больно? – спросила Реджина.

– Не очень, – ответил Даффин, стискивая зубы. «Чертовски больно».

– Хотите бренди?

– Не отказался бы.

Реджина подошла к буфету и вернулась с полной бутылкой.

– Пейте, сколько хотите. Я не стану вас осуждать.

– Какая добрая няня, – улыбнулся Оуклиф, откупорил бутылку и сделал два больших глотка. – Не рассказывайте Гримальди, что я пил его лучший бренди из горла.

– Не расскажу, если вы так просите. К тому же я уверена, Марк поймет. Тем более что вам досталась пуля, предназначавшаяся его кузине.

– Наверное, вы правы.

Реджина вновь сосредоточилась на ране.

– Вы уверены, что хотите это сделать? – спросил Даффин.

Она кивнула.

– Мне доводилось помогать конюхам, когда жеребились лошади. Так что я привычна к виду крови.

– Лошадиной крови.

Когда Реджина прижала к ране пропитанную мыльной водой салфетку, Даффин заскрежетал зубами и сделал еще один большой глоток бренди.

– Какая разница, чья кровь, – произнесла Реджина, устремив взгляд на рану. – Наверное, вам стоит снять рубашку, несмотря на то что это очень понравится Луизе.

– А как насчет вас? – спросил Даффин. – Понравится ли вам то обстоятельство, что мне придется снять рубашку?

Почему, черт возьми, он задал этот вопрос? Ведь выпил не так уж и много. Пока.

– Зависит от того, что я увижу, когда вы окажетесь без рубашки, – дерзко ответила Реджина.