Осколки тебя - Янина Логвин Страница 26

На столе стоят еще две тарелки, скорее всего для Николаса и Алисии, догадываюсь я. У отца сегодня была важная рабочая встреча в соседнем городе, на которую он взял с собой жену, а значит они наверняка поужинали тет-а-тет в ресторане. Мы давно со сводным братом привыкли, что Марк предпочитал уединяться с мамой и никого не пускать в их пространство, так что вряд ли и сегодня соберемся все вместе за общим столом.

Конечно, я бы могла приготовить себе ужин и сама (очень часто именно так и случается, когда дела отвлекают отца из города). Но маме нравится хлопотать на кухне, поэтому я признаюсь ей, что страшно голодна и что пахнет отлично!

— Как прошел сегодняшний день в школе? — спрашивает она, как обычно, наполняя мой стакан соком. — В окне твоей спальни горел светильник, и я не стала тебя беспокоить. Поняла, что ты играешь.

Я подхожу к столу и сажусь на стул. Беру в руку вилку и начинаю есть — горячее блюдо выглядит очень аппетитно. К тому же в присутствии мамы на душе сразу становится спокойнее и уютнее.

— Все хорошо, мам, — отвечаю с готовностью. — Мистер Вайман на собрании музыкального класса предупредил всех, что пора готовить концерт ко Дню благодарения. Помнишь прошлогодний концерт и смешной инцидент с Чаком Форси?

Мама тоже садится за стол и подпирает точеный подбородок ладонью. Улыбается понятливо:

— Конечно, помню. Было душно и жутко много народа. Бедняга Чак так разволновался, что когда подошла очередь соло его саксофона, он растерялся и просто спел гимн. Честно говоря, было весело.

Мама улыбается, а я киваю.

— Да, верно. А все потому, что мистер Вайман выбрал сложное произведение, и у Чака не получилось с ним справиться. Поэтому в этом году он разрешил нам самим определиться с концертными номерами. А еще у меня новый учитель по истории и праву — мисс Эдвардс и, похоже, я ей не очень понравилась.

— Почему, Лена? — обычно у меня не возникает проблем с учебой, и мама удивляется.

— Представь, она первый день в школе, а я едва не опоздала на ее урок, — признаюсь, не раскрывая детали. — Но я обязательно исправлюсь, не волнуйся! На самом деле я почти уверена, что эта мисс Эдвардс очень пунктуальная и справедливая особа, поэтому ее так и задело!

— А как дела у Пилар с ее первым участием в группе поддержки? — интересуется мама. Я успела ей раньше рассказать о матче «Беркутов» и об участии в нём моей подруги. — Наверняка эта красотка всех затмила? Во время зажигательной сальсы в седьмом классе она потрясающе двигалась!

Я вспоминаю танец Пилар и соглашаюсь:

— О, да, мам. Она молодец! Очень уверенно выступила. На самом деле, Пилар совершенно зря переживала.

— Ну и хорошо. Я была уверена, что у нее все получится!

— Адели? Адели, ну где же ты? Я жду тебя, Адели, час уже прошел!

В этот момент Марк требовательно окликает маму из своего кабинета, и она встает. Я тут же грустнею, а мама, заметив это, обещает:

— Я обязательно зайду к тебе попозже, Трескунок, и мы договорим. Ладно?

— Ладно, — я подставляю щеку маминым губам и вздыхаю, ощущая у лица легкий флер ее дорогих духов — как будто расплавленный мед на коже, горячий и янтарный. Так никто и никогда не пахнет, только она. — Я буду ждать!

Мама уходит к мужу, а я заканчиваю ужин в одиночестве. Мою посуду, убираю после себя стол и отвечаю на звонок Пилар. Мы болтаем с Мендес четверть часа, после чего я с ней прощаюсь, намереваясь вернуться в свою комнату и заняться уроками, раз уж я успела поспать. В это время в доме Холтов находятся все его жители, и гнетущее ощущение отступает, вместе с затаившейся до поры тишиной.

Я иду к лестнице, поднимаюсь на второй этаж и вхожу в коридор — здесь звуки музыки звучат намного громче, чем внизу, дверь в комнату Николаса распахнута и, обойдя ее, я вдруг неожиданно, нос к носу сталкиваюсь с занимающейся любовью парочкой.

Если бы не звуки роковой композиции, грохочущие из динамиков стереосистемы, я бы обязательно их услышала, а так спотыкаюсь и замираю, оглушенная увиденной картиной. Очень откровенной для моих глаз.

Я не знаю, что это — любовь или секс, но желание нашло парочку на пороге комнаты и не остановило. Алисия прижата спиной к стене у дверного косяка и стонет, закрыв глаза. Она обхватила своего парня голыми ногами вокруг бедер и меня не замечает. А вот Николас напротив, словно почувствовав мое присутствие, отрывает губы от плеча девушки и находит меня взглядом. А увидев, не закрывает дверь, с намерением спасти ситуацию, а продолжает смотреть. Не прекращает и не замедляет своих движений, таких же резких, злых и отталкивающих, как его взгляд.

Пунцовая от стыда, я отшатываюсь от этих двоих назад, и кидаюсь в сторону лестницы. Сбегаю по ней вниз и уже на нижних ступенях оступаюсь, подвернув ногу. Падаю на пол у стены, заглушив вскрик ладонью, и закрываю глаза — Господи, пусть этот день уже поскорее закончится!

Звать на помощь никого не хочется, и я сижу так какое-то время, чувствуя себя совершенно опустошенной и потерянной. Словно я только что вышла из кабинета после разговора с Картером Райтом и снова растерялась, куда идти.

Эти два парня совершенно безбашенные, непонятные и опасные. И мне страшно оказаться на их пути. Потому что сегодня в глазах одного я прочла предупреждение, а в глазах другого — обещание. Но и то и другое пугает одинаково сильно.

Я оборачиваюсь, поднимаю голову и вижу наверху лестницы Николаса. Он стоит без рубашки, смотрит на меня вниз, и пусть свет падает на него со спины, мне почему-то кажется, что на его сжатых, разбитых губах появляется тонкая ухмылка.

— Теперь ты знаешь, как это!

Я слышу едкое, и он уходит. Отступает вглубь коридора, чтобы спуститься с Алисией вниз уже через несколько минут, в продолжение которых я успеваю встать и, прихрамывая, уйти вглубь дома.

Когда на следующее утро на моей ноге появляется фиксирующая голеностопный сустав повязка, я не замечаю в глазах сводного брата вины или сочувствия. Наоборот у него приподнятое настроение и он спрашивает меня за завтраком в присутствии родителей, где это меня угораздило так оступиться. Предлагает привезти пиццы, свозить вечером в кино, ну и вообще не скучать в одиночестве, раз уж придется остаться дома.

— А может вместе музыку послушаем, Трескунок? — интересуется, как ни в чем ни бывало, и я чуть не давлюсь хлопьями с молоком, поднимая на него изумленный взгляд. — Мне показалось, тебе понравился мой вчерашний плейлист и подход к прослушиванию. Но могу предложить и что-то новое, подходящее лично для тебя. Ну так что? Мне предупредить Алисию, что свидания не будет? Должен же я уделить внимание своей больной сестре.

Хорошо, что за меня отвечает мама, потому что я просто теряю дар речи.

— Слава богу, все не так страшно с ногой. Думаю, Лене просто нужен отдых. А ты не беспокойся, Николас, лучше проведи вечер со своей девушкой, а то она изведет тебя звонками.