Второй шанс для мажора или Фей-крестный поневоле - Анна Литвинова Страница 26

– Здравствуйте, Татьяна Викторовна! – приветливо поздоровалась, а перед глазами тут же непроизвольно вспыхнул образ приятной, но весьма пожилой женщины с кокетливой стрижкой до плеч и неизменной улыбкой на подкрашенных губах.

– Добрый вечер, Яночка, – голос в трубке телефона чуть подрагивал от тревоги и напряжения, ничуть не напоминая привычное глубокое сопрано.

– Что случилось? С вами все в порядке? – не на шутку забеспокоилась я, поспешив задать вопросы. Внутри шевельнулся знакомый страх, выуживая из памяти белоснежные стены больницы и врача, неловко отводящего глаза…

– Да, да, девочка, со мной все хорошо, – спохватилась Татьяна Викторовна, немного успокоив меня. Но беспокойства в ее голосе меньше не стало, когда она продолжила, – просто тут такое случилось… даже не знаю, как и сказать теперь…

– Да что же произошло то? Скажите уже, ради Бога! – не выдержала я, чуть повысив голос.

– Яночка, прости меня, склеротичку старую, – виновато проговорила старушка, как мне показалось, даже хлюпнув носом, – это я во всем виновата. Меня попросили тебя предупредить, а я… у меня Маркиза воробья увидела, ты же знаешь, напротив моих окон как раз такая раскидистая береза растет, так он там сидел. Я как раз уборку затеяла, да форточку и открыла, дура старая. Вот Маркизушка и прыгнула… да неудачно, сорвалась… я пока выскочила на улицу, чуть сердце не остановилось. А она лежит там, мяучит так жалобно, немудрено ведь, четыре этажа пролетела. В общем, ветеринар, клиника, обследования там разные. Но Господь уберег нас, только лапу сломала переднюю. Теперь вот ходит, хромает…

Я слушала и понимала, что в голове сплошной сумбур. Татьяну Викторовну я знала уже много лет, они с бабушкой лучшими подругами были. Пронесли свою дружбу через всю жизнь, с легкостью примером опровергая все ядовитые поговорки и присказки. И замуж вышли, и детей в один сад водили, и внуков друг другу показывали. Вот и сейчас, бабушки уже в живых не было, а с Татьяной Викторовной мы общаемся по-прежнему тепло.

Но логику разговора я по-прежнему не улавливала. Не про кошку же она позвонила мне рассказать.

– Татьяна Викторовна! – мягко прервала я причитания старушки, напоминая, с чего началась наша беседа, – вы вроде бы меня хотели о чем-то предупредить?

– Ой, точно, совсем заболталась, никакой памяти нет, – с улыбкой слушала я знакомый голос, – я ж сказать тебе хотела, что турнир наш сегодня вечером объявлен.

– Как сегодня? – обескураженно выдала я в трубку, пораженная новостью, – во сколько?

– В шесть, – убитым голосом ответила моя собеседница, а я бросила короткий взгляд на часы и едва сдержала стон. У меня оставалось сорок минут! Сорок!

Безумно мало, учитывая, что дорога не близкая, а еще неизвестно, сколько такси ждать придется.

Вот же гадство!

– Как так получилось? – с отчаянием спросила, лихорадочно пытаясь вспомнить номер службы такси, – в субботу же договаривались!

– Это все Петр Васильевич постарался, – прозвучавшее недовольство я разделяла целиком и полностью, – подал заявку на перенос даты.

– Опять? Вот интриган старый! Что на этот раз? – раздражение выплеснулось во всей красе, но собеседница только понимающе фыркнула.

– В больницу он ложится послезавтра, все официально, направление с датой и подписью предоставил. Так что все по правилам, отказать не имеем права.

– В прошлом году у него сын вдруг приехать решил, в этом – больница, а в следующем что придумает? – хлопнула я в сердцах по ноге, но ничего не почувствовала. Видимо в состоянии аффекта, – но в этот раз у него ничего не выйдет! Я не на работе и обязательно приеду! Дождитесь меня, постараюсь побыстрее!

– Ты прости меня, дочка, – снова зазвучали виноватые нотки в голосе старушки, – мне сказали еще позавчера, попросили тебе передать, а я вот… забыла…

– Ничего страшного, – прервала я ее извинения, постаравшись смягчить это улыбкой, – я успею. И в этот раз победа будет наша!

Под согласный возглас я отключилась и на несколько секунд «зависла», гипнотизируя телефон и соображая, как поступить. Впрочем, вариантов было совсем немного.

– Что случилось? – от мужского голоса, раздавшегося над самым ухом, я дернулась, делая попытку обернуться. Но в таком положении это было крайне затруднительно.

Я неуклюже слезла с мотоцикла, стараясь никого и ничего не задеть, и огляделась по сторонам, в надежде увидеть где-нибудь табличку с адресом. Но ничего похожего рядом не наблюдалось. А посмотрев на Баринова, нахмурилась. Интерес, горевший в глазах парня, совсем не обрадовал.

– Ничего, – с запозданием, но все-таки ответила я, – мне необходимо срочно уехать, извини. Ты знаешь, какой тут адрес? Мне нужно вызвать такси.

– Адрес то я знаю, – усмехнулся парень, куда грациознее меня покидая байк, – но не думаю, что тебе это поможет.

– В смысле? – приподняла одну бровь в недоумении, снова бросая обеспокоенный взгляд на часы. Ехать мне минут двадцать, не меньше. Стоило поторопиться.

– Почти стемнело, а тут и днем отчаянных водителей ехать в промзону дефицит, – Баринов медленно покатил наш транспорт в гараж, а мне захотелось выругаться. Зло и грубо, – но можешь попытаться. Третья Лесная, 7б.

Мой заказ приняли сразу же, и я с победной улыбкой повернулась к парню, обстоятельно проверяющему свет и закрывающему гараж.

– Ну вот! А ты говорил…

Но мой монолог прервали. Я слушала равнодушный голос оператора, и улыбка медленно, но верно сползала с лица, а ладони сами по себе сжались в кулаки. Свободных машин не было ни сейчас, ни в перспективе. Мне вежливо, но твердо отказали.

Еще два звонка в другие службы такси закончились таким же результатом. Баринов оказался прав – ехать сюда и рисковать своей безопасностью ради небольшой прибыли, никто не хотел.

Мы тем временем уже дошли до машины парня, а я нерешительно замерла около пассажирской двери. Похоже, придется признать свое поражение и попросить о помощи. Но, черт возьми, как же не хотелось этого делать!

И дело было не в самой просьбе, а в хозяине такого необходимого мне автомобиля. Сложно было забыть обо всем, что было за эти годы между нами, все обидные и неприятные слова, сказанные специально или невольно. Да, сейчас он старался вести себя приемлемо, но это ничего не значило. Все это временно. Вынужденная мера для того, кого лишили выбора. И переступить через себя, для меня тоже было сродни подвигу.

– Садись, чего застыла? – нетерпеливо окликнул меня Баринов, с водительского места распахивая передо мной дверь.

Я прерывисто вздохнула, собираясь с силами.

– Подвези меня, пожалуйста, к ближайшей остановке, – озвучила свою просьбу, пристегивая ремень безопасности. Никогда не пренебрегала этим простым устройством, предпочитая проверять удачу другими способами, – вызову машину туда.