Парфюм для студентки - Анна Леманн Страница 26

Это девочка не перестает меня удивлять…

Ох… не завидую ее родителям и будущему мужу.

— Ну если сам не можешь догадаться, то да, — плюхается на диван — Все просто! Я зову ее на задний двор, где у бабушки с дедушкой беседка. А там ты с цветочками и вином.

— Вином?

— Ну да, — отвечает Ксюша — В фильмах всегда вино.

— Ясно… — отвечаю ей.

— Ну соглашайся! — складывает руки в жесте мольбы — Я все сделаю сама. Тебе только надо стоять в беседке и улыбаться.

Еще племянница мне свидании не устраивала.

Да и тем более не говорила, что мне нужно делать на свидании.

Нет, я хотел сегодня куда-нибудь выбраться с Евой, но если честно не знал, какой предлог придумать и согласиться ли она.

После этой ночи я стал иначе смотреть на Еву. Я давно подозревал и видел в ней печаль и боль, но она так хорошо ее прячет, что я не мог забраться вглубь этого чувства. Передо мной она всегда была другой. Дерзкой, упрямой и сильной. Этой ночью она показала себя настоящую… слабую и ранимую. Побитую судьбой девочку. Маленькую сиротку.

Между нами возникла нить. Тонкая нить, что связывая нас между собой полностью оплела нас.

И я не хочу потерять эту ниточку к Еве. Хочу узнать ее лучше. Понять. Помочь.

Да, я не такой уж и придурок, как вы наверно думали. Я всегда стремлюсь помочь людям, когда они в этом нуждаются. А Еве это необходимо.

— Ты не думала о профессии свахи? — спрашиваю племянницу.

— Дядя, не переводи тему, — просит меня — Я как твоя любимая племянница, должна позаботиться о том, чтобы у моего любимого дяди была красивая, умная и главное достойная жена.

— То есть Ева подходит под все эти критерии?

Я и сам могу ответить на этот вопрос. Ева — и правда достойная девушка. В ней есть все. Красота, ум, отвага, независимость, нежность, юмор…

— Конечно, — Ксюша смотрит на меня как на сумасшедшего — Даже больше чем требуется. Вот скажи, она красивая?

— Да…

Очень…

Молодость всегда красива.

Мечтам моей племянницы никогда не воплотиться в жизнь.

Еве нужен молодой, красивый и мягкий мужчина, а не такой как я.

Да, я в какой-то степени красив, но ни капли не молод и тем более мягок.

Я никогда не позволю женщине доминировать надо мной.

— Умная?

— Ну….

Умна, но не гении.

С ней можно поговорить на многие темы.

Да… Умная! Определенно.

— Девушка всегда должна быть глупее мужчины. Тогда у мужчин включается инстинкт защитника и собственника, — оповещает меня малолетняя племянница. Знаток кажется всей психологии мира и конечно же эксперт в амурных делах. — Добрая?

— Добрая, — улыбка сама расцветает на губах.

Чего-чего, а доброты у Евы вагон и маленькая тележка.

— Ну вот видишь? — хлопает в ладоши, точь-в-точь как ее мать — Недостатки в ней есть?

— Упрямая, — немного подумав, отвечаю я.

— А тебе нужна такая, чтобы как робот твои приказы выполняла? — выгибает бровь на мой манер, но в ее исполнении это выглядит смешно и я невольно улыбаюсь — У тебя для этого работники и студенты есть. А жена именно такой и должна быть. Иначе скучно станет.

— То есть, надо Еву брать? — посерьезнев спрашиваю я, хотя самому ужас как смеяться хочется.

Сижу тут в гостиной с племянницей, что даже в школу не ходит и обсуждаю отношения между мужчиной и женщиной. И ведь прислушиваюсь к ней. Понимаю, что права.

— Да! — восклицает она — И как можно скорее. Дядя, пойми, в нашем мире достойных жен разбирают в самом начале. Тебе еще повезло, что Ева свободна и ее никто не приметил. Тебе достанется молодая, достойна жена в твоем то возрасте, когда через пару лет старость.

— Старый я значит уже… — поджимаю губы, дабы не засмеяться — Скоро вообще шансов на любовь не будет?

— Да, — восклицает Ксюша — Так что вам надо поторопиться! Еще надо детей сделать.

Боже…

Кажется, я попал…

Ксюша не отстанет.

— А может ее не приметили, потому что она плохая? — спрашиваю, поддавшись вперед.

— Нет! Я проверяла. Она хорошая, — кивает головой для большей убедительности — Ну так что? Мне идти в подвал к мышкам и брать вино? — при слове мышки она вздрагивает.

— Хорошо, — соглашаюсь я — Но за вином схожу сам. А то злые мышки искусают мою любимую Ксюшу и съедят — на последних словах, хватаю девочку и начинаю нещадно щекотать, а племянница визжать.

Пусть визжит!

Только мне что ли в шесть утра сидеть тут с этим малолетним гением?

Пусть все просыпаются!

Может ее ума еще на какие-нибудь планы хватит?

Или она вообще переключится на кого-нибудь другого?

И тогда я сам разберусь со своей личной жизнью?