Почти невинна - Джейн Фэйзер Страница 26

Магдалена сидела за высоким столом в большом парадном зале Савойского дворца с темными сводчатыми потолками и безуспешно высматривала Гая. Когда они кое-как добрались до дворца, он проводил мадам де Брессе в ее покои и препоручил служанкам, наказав выпить немного вина для подкрепления сил. Несмотря на этот весьма своевременный совет, она ощутила, что от нее отделались, потому что Гай поспешил удалиться с таким видом, словно ее участие в опасном приключении было чем-то незначительным. Эдмунд по-прежнему не появлялся, а его оруженосец с некоторым беспокойством рассказал, что лорд уехал один, как только началась финальная схватка.

Магдалена послала одного из пажей к герцогине с просьбой освободить ее от участия в сегодняшнем пиршестве. Но мальчик вернулся с отказом: сам Джон Гонт требовал ее появления за хозяйским столом. Очевидно, герцог возжелал еще сильнее уязвить Эдмунда, подчеркнув его отсутствие одиночеством жены.

Настроение Магдалены от этого, разумеется, не улучшилось. Она никому не рассказала о нападении разбойников и теперь размышляла, не стоит ли воспользоваться этим предлогом, чтобы не идти в зал. Знай герцог о том, что ей пришлось пережить, наверняка внимательнее прислушался бы к ее жалобам. Вероятно, ее пытались похитить с целью получения выкупа: вполне обычное преступление, особенно с тех пор, как шайки разбойников наводнили и Францию, и Англию, — печальное следствие войны, научившей вооруженных мужчин жить мародерством и грабежом. В периоды затишья солдаты, оставшиеся без денег и работы, безжалостно терроризировали обе страны, наводя ужас и страх на мирных жителей.

Она не знала, что его светлость уже обо всем извещен. Гай, не тратя времени, рассказал о случившемся. По его мнению, и несчастья Эдмунда, и неудавшееся похищение — звенья одной цепи. До начала пиршества оставалось мало времени, и они не успели подробно обсудить события сегодняшнего дня, но теперь Ланкастер в глубокой задумчивости восседал в резном кресле, иногда украдкой поглядывая на дочь. Стул слева от нее был свободен, и Магдалена не делала попытки заговорить с соседями. Несмотря на каменное спокойствие и раздраженно кривившиеся губы, обличавшие природу истинной дочери Плантагенетов, она словно излучала материнское очарование. Любой мужчина при виде этого чувственного личика и точеной фигуры немедля испытывал горячее желание опрокинуть ее на постель, ощутить, как эти белые обнаженные ноги обхватывают его спину, а руки гладят плечи. Но было в ней и кое-что еще, отнюдь не присущее Изольде, и Джон Гонт не мог не распознать в своей дочери прямоту и честность, невольно трогавшие его сердце.

Магдалена рассеянно ковыряла корочкой хлеба запеченную в тесте гусятину, односложно отвечая на все старания вовлечь ее в разговор. Скоро все от нее отстали. Она знала, что не пользуется особой любовью придворных дам герцогини. Одинокое детство, проведенное в глуши, если не считать нескольких месяцев в доме Гая, привило ей некоторую застенчивость, необщительность, неспособность сплетничать, особенно злословить, что было часто присуще женщинам при дворе. Кроме того, ей открыто завидовали: еще бы, какая-то провинциальная простушка внезапно оказывается дочерью самого герцога! Люди не знали, как к ней относиться, и не оказывали того почтения, каким пользовались другие дети Ланкастера: Элизабет, Филиппа и наследник, молодой Генри Болингброк, но при этом никто не смел открыто выказать неучтивость. Тем не менее ее история была предметом оживленных пересудов.

Ко всему прочему бесконечно наивная Магдалена совершенно не замечала того, что бросалось в глаза остальным женщинам, — неотразимого действия, которое она производила на мужчин. Только слепой не увидел бы, какими глазами они смотрят на нее, как стараются помочь сесть в седло, поднять оброненную перчатку, предложить только что сорванный цветок. Вполне естественно, что такие знаки внимания еще больше раздражали дам, хотя объект этой галантности совершенно ни о чем не подозревал. Впрочем, никто не знал, что для леди Магдалены существует только один мужчина и этот мужчина вовсе не ее муж!

Магдалена снова пригубила вино и оглядела просторное помещение. Гофмейстеры усаживали вновь прибывших гостей за стол согласно положению и богатству, а гости пробирались мимо проворно снующих слуг с блюдами жареного мяса: кабанятины, оленины, лебедей. Все это плавало в густых подслащенных соусах, маскировавших запахи тухлятины, неизбежные при такой жаре. Медовая брага и вино, привозимое из английских владений в Аквитании, лились рекой, и голоса пирующих становились все громче, заглушая песни менестрелей, доносившиеся с галереи под самым потолком.

От высоких двойных дверей донесся пронзительный вопль герольда:

— Господин Гай де Жерве, граф Редерфорд!

В зал неторопливо вошел Гай в сопровождении оруженосца и пажа. Он, как всегда, выглядел великолепно. Могучее тело было облачено в черную с золотом тунику с вышитым на плече драконом рода Жерве. Бедра охватывал массивный золотой пояс. На сапогах позванивали золотые шпоры. Головы присутствующих поворачивались к нему; челядь спешила убраться с дороги. Улыбаясь и приветствуя знакомых, он направился к возвышению, где на миг преклонил колена перед сюзереном и извинился за опоздание. Герцог милостиво улыбнулся любимцу и пригласил ужинать. Гай немедленно опустился рядом с Магдаленой.

— Поскольку я был представителем твоего мужа на обручении, думаю, никто не сочтет неприличным, если и сейчас займу его место.

Конечно, это было обычной шуткой, предназначенной для того, чтобы утешить расстроенную отсутствием мужа женщину, но Магдалена вздрогнула, словно пронзенная молнией. Он мгновенно почувствовал жар ее тела, знакомый пьянящий запах и, когда она повернулась к нему, прочел безошибочный призыв в ее ясных, исполненных решимости глазах, в улыбке полураскрытых губ, чувственном обещании роскошного тела. Голова Гая пошла кругом, кожа загорелась, словно по ней провели острием кинжала, волоски на руках поднялись дыбом в предчувствии восхитительно волнующей опасности. Но к опасности ему не привыкать!

— Надеюсь, мадам, вы оправились после тяжкого испытания, — безразлично заметил он, опуская руки в чашу с надушенной водой, которую поднес паж.

— Я ничуть не пострадала, но, когда вы не явились к ужину, побоялась, что всему виной неожиданно обнаружившиеся рана или ушиб.

Гай жестом приказал пажу наполнить кубок.

— Нет, мадам, со мной все в порядке. Но я оставался с беднягой Диком, пока аптекарь складывал обломки кости. Парню пришлось совсем худо.

— Вот как, лорд Жерве? Что же случилось? — вмешалась леди Мод, и все сидевшие поблизости немедленно навострили уши, стараясь расслышать ответ.

— На нас напали разбойники, — признался Гай со смешком, прозвучавшим вполне естественно, и потянулся к блюду с мясом, которое держал оруженосец. — Похоже, они замышляли похитить леди Магдалену и потребовать выкуп.