Вознагражденная любовь - Кейт Хьюит Страница 26

Алекос не мог уснуть. Он лежал на своей огромной кровати и, подложив руки под голову, размышлял.

Вечер закончился совсем не так, как он хотел. Обнимая Иоланту, он чувствовал, с какой готовностью она прильнула к нему. В тот момент она хотела его, хотела, чтобы он дал ей покой и удовлетворение.

Да, ему хотелось уложить ее в свою постель, но дело было не только в этом, к своему удивлению, Алекос обнаружил, что ему нравится с ней говорить. Его восхищала сила ее характера, который она воспитала в себе за десять лет несчастливого брака.

Кроме того, Алекос ревновал Иоланту к Лукасу, потому что тому досталась не только Иоланта, но и его сын, а они оба должны были принадлежать ему, Алекосу.

Но будь он добрее к Иоланте в тот день, когда она пришла к нему, они, возможно, договорились бы. Они могли пожениться. Но только если бы Талос Петракис разрешил Иоланте выйти за него.

Алекос почувствовал неприятное стеснение в груди. Он слышал печаль в голосе Иоланты, когда она говорила об отце, и это мешало ему сказать ей всю правду о Петракисе. Но если он не скажет, Иоланта не сможет понять, что им двигало.

Впрочем, возможно, ей и не надо этого понимать. Алекос разделял свои деловые интересы и личную жизнь, и с «Петра инновейшн» будет покончено в любом случае. Его сын унаследует его фирму, ту, которую Алекос создал своими руками, которой дал свое имя. Он не позволит Талосу Петракису, пусть даже из могилы, украсть у него что-нибудь еще.

С тяжелым усталым вздохом Алекос закрыл глаза и попытался уснуть.

Он уже погружался в сон, когда тишину разорвал громкий крик. Алекос сел на кровати. Жуткий крик повторился снова, еще резче и громче. Алекос вскочил, схватил пижамные штаны и, быстро натянув их, выбежал в коридор.

Крик доносился из комнаты Нико, и, подбежав ближе, он услышал успокаивающее бормотание Иоланты. По спине Алекоса побежали мурашки, потому что крики не прекращались и не утихали.

Он осторожно открыл дверь и, заглянув внутрь, увидел в свете луны две фигуры: Нико, сидевший на кровати с перекошенным от ужаса лицом, и рядом с ним Иоланта. Она пыталась успокоить сына.

– Что?.. – начал Алекос, но она повернулась к нему и, приложив палец к губам, взглядом велела молчать.

Было очевидно, что ситуация была для Иоланты не новой, и это встревожило Алекоса еще больше.

Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем Нико стал успокаиваться. Он смотрел, как Иоланта помогла сыну снова лечь, а потом, укрыв его одеялом, кончиками пальцев убрала его волосы со лба. Она на секунду закрыла глаза, и на ее губах появилась печальная улыбка.

Нико прерывисто вздохнул и стал засыпать. Иоланта еще немного посидела на краешке его кровати. Ее плечи поникли, словно под тяжестью бремени, которое было ей слишком хорошо знакомо. Потом она выпрямилась, подняла голову и подошла к Алекосу.

– Он уснул, – прошептала она, проходя мимо него.

– Что его так напугало? – тихо спросил Алекос.

– Страшный сон. Он даже не до конца проснулся. На самом деле его почти бесполезно успокаивать, приходится просто ждать, когда это пройдет.

– Страшный сон? И как часто Нико их видит?

– В последнее время он стал видеть их реже, – ответила Иоланта. Ее голос дрогнул. – Пока не умер Лукас. С тех пор они снова участились.

– Но мне казалось, Лукас не слишком много общался с ним. Нико тоскует по нему?

– Я не знаю. Возможно, сказываются просто перемены в жизни. Нико всегда плохо переносит их.

Алекос кивнул, пытаясь переварить то, что она сказала. Ему отчаянно хотелось все изменить.

– Ужасно слышать, когда он так кричит.

– Я понимаю. У меня разрывается сердце, хотя, думаю, я к этому привыкла. – Иоланта подняла на него глаза. – Должно быть, для тебя это тяжело. Извини.

То, что эта женщина, которая так много вынесла из-за его поступка, теперь успокаивала его, ставило Алекоса в тупик. Сила Иоланты, достоинство, с которым она держалась, подавляли его. Ему хотелось успокоить ее, а на деле она успокаивала его.

– Иоланта… – начал он, но голос его прервался.

Он не находил слов для выражения чувств, которые на него нахлынули, и уже одно это испугало Алекоса настолько, что он онемел. Иоланта, видимо, заметила что-то по его глазам, потому что ее губы раскрылись. Он потянулся к ней и обнял ее за плечи. Снова держать Иоланту в объятиях казалось ему таким естественным, таким правильным. Он наклонился и припал к ее губам своим ртом.

Его поцелуй стал крепче, настойчивей, рука скользнула по шелку ее ночной рубашки и обхватила грудь Иоланты, заставив ее судорожно сглотнуть. Ее тело жадно льнуло к нему. Его рука спустилась с груди на бедро Иоланты и потянула шелковую ткань вверх.

– Алекос. – Иоланта, прерывисто дыша, отстранилась и выскользнула из его объятий. – Мы… мы не можем, – выдохнула она, одергивая ночную рубашку.

Алекос прислонился к стене, сердце молотом стучало в груди, кровь шумела в ушах. Он ясно видел, что Иоланта возбуждена не меньше, чем он. Ее лицо пылало, губы распухли от его поцелуев, глаза горели страстью.

– Ты же не станешь отрицать, что хочешь этого, – сказал он.

– Я и не отрицаю, – призналась она. – Как я могу это отрицать? Но это не значит, что сейчас подходящее время и место. И что это вообще должно произойти.

– Иоланта, у меня ни с одной женщиной не было ничего похожего. То, что происходит между нами, взрывоопасно. – Он протянул к ней руку, чтобы снова коснуться. – Зачем это отрицать? Зачем себя сдерживать?

– Затем, что сексуальное удовлетворение – это еще не все, – с усилием ответила Иоланта. – Я очень хорошо это знаю. Алекос, я достаточно долго обходилась без этого.

– Разве вы с Лукасом…

Иоланта покраснела.

– У нас никогда ничего не было.

– Никогда? – Алекос потрясенно уставился на нее, а потом его лицо расплылось в дурацкой улыбке.

Иоланта все поняла.

– Да ты просто неандерталец, – бросила она, но ей не удалось скрыть смешливую нотку в голосе. – Я не привлекала его с этой точки зрения.

– Парень был явно нездоров.

– Нет, просто занят другим, – возразила Иоланта. – В любом случае он меня тоже не привлекал. Полагаю, тебе приятно узнать, что ты так и остался моим единственным любовником.

– Если честно, я чувствую себя пристыженным, – признался Алекос. – Но не стану скрывать, я безумно рад. Я бы не хотел, чтобы с кем-то другим у тебя было то же, что со мной.

– А что, если бы я захотела того же от тебя?

– Увы, – отозвался он, – у меня были другие женщины. Но не много, и уж точно не так много, как ты думаешь.

– Алекос, я не ждала ничего другого, – ответила Иоланта. – Между нами все кончилось, даже не начавшись.