Плененные - Нора Робертс Страница 26

Медленно положила пояс на край покрывала, повернулась к нему лицом, залитым лунным светом, открыла объятия, приняла его и подставила теплые мягкие губы.

Он почувствовал сладкий вкус выпитого ею вина и ее собственный — гораздо сильней и богаче. Как можно жить без этого пленительного и пьянящего вкуса?

С вырвавшимся из глубины души стоном Нэш притянул ее ближе, смяв цветы в букете, напоившие ночь ароматами. Оторвался от губ, покрывая лицо лихорадочными поцелуями.

Она с закрытыми глазами видела пляшущее пламя свечей, колеблющиеся тени — свою и его, — слышала чистое, глубокое дыхание ветра в листве, магическую ночную музыку, собственное имя, слетевшее с мужских губ. Но испытывала сильные реальные чувства, которых никогда не питала ни к кому другому. Вторично отдала ему сердце, источник эмоций переполнился до краев и разлился неиссякаемым ровным потоком.

Содрогнулась, боясь утонуть, захлебнуться. Он, что-то шепча, обнял ее крепче, то ли удовлетворяя потребность, то ли ища утешения. Она успокоилась и сдалась.

Захватчица сдалась в плен.

Нэш боролся с когтистым зверем, который разрывал внутренности, требуя взять ее в сей же миг и насытиться. Никогда еще он не испытывал такого голода и жажды.

Вцепился в длинные черные волосы, чтоб не сорвать с нее платье. Темный инстинкт подсказывал, что она согласится без промедления удовлетворить аппетит. Но так нельзя. Не здесь. Не сейчас. Уткнувшись лицом в ее шею, подавил неуемную жажду.

Она поняла, оценила, хотя сердцебиение не утихло. Он хочет ее взять, она хочет отдаться. Все зависит от его выбора. Даже не глядя, известно, что соитие этой ночью навсегда отразится на судьбе обоих.

— Нэш...

Он тряхнул головой, отстранился, обхватил ее лицо руками. Руки не слушались, дыхание сбилось, пристальные глаза потемнели. Может, они заглядывают в ее душу?

— Ты меня жутко пугала, — с трудом выдавил Нэш. — Я боялся до чертиков. А сейчас не боюсь. Знаешь?

Знаю. Это важно.

Важно. — Он прерывисто вздохнул. — Теперь боюсь причинить тебе боль.

Причинишь, несмотря на любую защиту. Однако не сегодня.

—Не бойся.

Он прижался щекой к ее щеке. Он был уверен, что никогда не причинит ей никаких неприятностей. Это невозможно. Желание еще бьется в крови, но уже в другом темпе. Руки стали тверже, спуская с плеч платье.

Радость толкнулась в сердце мягким, бархатным кулаком. Он уже видел ее обнаженной, танцующей в круге, только то был как бы сон о пленительном, недосягаемом призраке.

А теперь перед ним просто женщина, до которой можно дотронуться, и руки не пройдут насквозь.

Сначала кончики пальцев пробежались по щекам, губам, скулам, по нежному горлу. Вполне реально. Под теплой кожей бьется пульс.

Колдунья или простая смертная, она принадлежит ему, даря наслаждение, счастье и ласки в сумрачном свете среди старых молчащих деревьев. Настоящая чистая магия.

Ее взгляд изменился, наполнился желанием и предвкушением. Любопытные руки ощупали изгиб плеч, спустились до локтей и опять поднялись. Дыхание возбужденно участилось, губы приоткрылись.

Руки медленно потянулись к груди, тихо и терпеливо погладили мягкие холмики, прижали большими пальцами напрягшиеся, отвердевшие соски.

Она не могла шевельнуться. Даже если бы из леса вырвались адские псы, скаля зубы, все равно не сдвинулась бы с места. Понимает ли он, что навсегда пленил ее своей нежностью?

Кроме него, ничего больше не существует. Перед глазами только его лицо, чувствуются только его руки.

Руки прошлись по телу, потянулись за спину, погрузились в волосы. Глупо искать слова, когда можно столько сказать одними прикосновениями.

Дивные формы, гладкая кожа, упругие мышцы — настоящее пиршество. Но приятнее не утолять голод, а пробовать, смаковать, упиваться. Какой силой должен обладать мужчина, чтобы женское тело зазвучало под его руками? Пальцы с несказанным восторгом скользнули по прелестным бедрам вниз и снова вверх.

Она тоже разгорячилась, колени подогнулись, он уложил ее на покрывало, принялся исследовать тело губами.

Захлестнутая волной эмоций, Моргана сдернула с него футболку, соприкоснулась с обнаженной кожей. Судя по напряженным мышцам, нежность требует от него больших усилий, чем бешеная страсть. Она стянула с него джинсы, отшвырнула в сторону, и он стал таким же беспомощным и уязвимым.

Сладкое, безрассудное удовольствие, долгое, нескончаемое наслаждение. В слабом лунном свете они дарят друг другу бесценные подарки. Экзотические ароматы рассыпавшихся цветов смешиваются с запахами ночи, листья шелестят на ветру, ярко горят прямые языки свечей.

Даже когда страсть взяла верх и они покатились по лепесткам и скомканному шелку, не было слышно ни звука. Где-то в тенях опять крикнул филин, свечное пламя вскинулось копьями, оградив круг, никого не впуская.

Она содрогалась всем телом уже не от волнения и не от страха. Обняла его, и он вошел.

Под шум крови в ушах взглянул в открытые глаза, в темную синеву с мерцающими золотыми звездами, столь же великолепными, как на небе.

Исполняя вместе с ним всемогущий древнейший танец, она чувствовала всю его красоту, волшебство, превосходящее ее способность творить чудеса. Он с ней полностью слился, больно, но нежно. По щекам скатились две сверкающие слезинки, тело выгнулось в последнем усилии.

Он полностью излился в нее, молитвенно выкрикнув имя, зарылся лицом в ее волосы. В бархатном небе пламенем промелькнула упавшая звезда.

Шло время. Минуты, часы — не имеет значения. Под ним мягкое, желанное, расслабленное женское тело. Так бы и лежал до рассвета.

Впрочем, пора и честь знать.

Он шевельнулся, она его удержала, зажала в тиски руками и ногами.

—Даже если я похудел, — сказал Нэш, — осталось добрых шестьдесят фунтов. Вдобавок хочу на тебя посмотреть» — Приподнялся на локтях, доставил себе удовольствие.

Волосы растеклись на белой ткани черным шелком, в котором запутались цветы, напомнив о цыганках, феях... и колдуньях.

—Что бывает со смертным, который занялся любовью с колдуньей?

На губах медленно расплылась коварная улыбка.

—Видел каменных горгулий на башне моего дома?

Он открыл рот и снова закрыл. Моргана звучно рассмеялась, игриво пробежалась пальцами по спине:

—Как ты легковерен! И это прекрасно.

В столь волшебный миг не приходится обижаться.

—По-моему, вопрос вполне логичный. Ты же... знаю, усвоить пока не могу. Даже после увиденного этой ночью. — Он взглянул ей в глаза. — Я за тобой подсматривал.

—Да.

В жизни ничего прекрасней не видел. Ты, свет, музыка... — Он сдвинул брови. — Слышалась музыка.