Прекрасная натурщица - Майя Блейк Страница 25

Рамон налил себе эспрессо и взял пирожное. Откинувшись на спинку стула, он жевал пирожное, внимательно глядя на Зуки.

– Мой фонд поддержки искусства в сентябре проводит конкурс для кубинских художников. В нем участвуют до двадцати пяти человек. Окончательный выбор будет сделан в середине октября, и десять художников смогут выставлять свои работы в моих галереях в течение двух недель.

Неожиданная тема, не имеющая ничего общего с пищей или витаминами, пробудила ее интерес.

– Здесь, на Кубе?

Он кивнул:

– Первоначально да. Но также в других галереях Пьедра. Тереза говорит, что ты перестала питаться и шепотом разговариваешь сама с собой. Твоя мать вернулась в Лондон, где проходит второй этап лечения. Я считаю, мы должны посетить галереи вместе. После поездки в Мадрид мы можем заехать в Лондон, чтобы повидаться с твоей матерью.

До нее не сразу дошло, что он говорит, потому что она думала о возможности отвлечься от своих мучительных мыслей. Даже если для этого ей придется снова наблюдать за работой Рамона.

– Тереза шпионит за мной? – пропищала она.

Он категорично повел плечами:

– Она так же, как и я, заботится о твоем благополучии. И я надеюсь вытащить тебя отсюда, пока ситуация не ухудшилась.

Служанка что-то принесла Рамону. Он грациозно поднялся и надел темно-бирюзовую футболку. Зуки пожалела о том, что он закрыл свое великолепное тело. Она продолжала смотреть на него, когда он вернулся на место и стал пить кофе.

Поставив чашку на поднос, он поднял бровь.

– Теперь ты довольна, красавица? – протянул он.

– Это хорошее начало, – бодро заявила она.

Ей показалось, что он усмехнулся, прежде чем наклонить голову.

– Первая выставка в эту пятницу. Мой помощник разработал маршрут и предупредил команду врачей.

У нее сжалось сердце.

– Мы должны взять их с собой? – Она уже с трудом переносила врачебные осмотры дважды в неделю.

Он решительно посмотрел на нее и приготовился к спору.

– Да. Это не обсуждается, Зуки.

Она поднялась с дивана и взволнованно вышла на балкон. Внизу располагались красивые, ухоженные сады. За пределами виллы находился увлекательный город-порт Сьенфуэгос, получивший статус объекта Всемирного наследия. Горожане жили привычной жизнью, не подозревая, что Зуки влюбилась в богатую культуру, процветающее искусство и старинные автомобили этого города, а также в одного из самых преданных его граждан.

Почувствовав приближение Рамона, она повернулась и встретила его пронизывающий взгляд. Казалось, он вглядывается ей в душу.

– Даже если их присутствие заставляет меня думать о возможных проблемах? – выпалила она.

В его глазах промелькнуло удивление, потом он нахмурился:

– Я не думал об этом.

Ее сердце болезненно сжалось.

– Ты управляешь глобальной империей и привык, что рядом с тобой команды для устранения проблем. Это естественная реакция для тебя. Но не для меня.

Он протянул руку и заправил прядь волос ей за ухо. Хотя его жест был нежным, Рамон оставался напряженным, а его взгляд был расчетливым и прямым.

– Это наиболее эффективный способ смягчения потенциальных проблем, – сказал он.

Зуки сжала кулаки и очень постаралась говорить спокойно.

– Я не потенциальная проблема в бизнесе, Рамон.

Он засунул руки в карманы и опустил глаза. Когда он снова посмотрел на Зуки, его взгляд был еще решительнее.

– Нет. Но я потерял слишком много. Я не буду рисковать благополучием этого ребенка.

Она обиделась.

– По-твоему, я им рискую?

Он стиснул зубы.

– Я думаю, ты должна помнить о нашем договоре. Ты согласилась с присутствием медицинской бригады в течение всего срока твоей беременности. Ты не можешь отказаться от своего обещания, – сурово подытожил он.

Категоричность его заявления и напоминание о том, что она всего лишь утроба для вынашивания его наследника, лишили Зуки остатков надежды. Он надеялась, что после рождения ребенка они смогут оставаться вместе. Это было бесстыдное и отчаянное желание.

Она медленно разжала пальцы.

– Хорошо. Если эти условия прописаны в договоре, я буду их соблюдать. – Произнеся эти слова, она торопливо ушла с террасы.

Рамон смотрел вслед Зуки и задавался вопросом, уж не бурные ли чувства, которые на него нахлынули, заставляют его принимать не вполне здравые решения.

Через несколько секунд он подумал, что поступает правильно. Благополучие Зуки и их ребенка важнее всего.

Она подписала договор, но бумажка не учитывает всей полноты происходящего. Он впервые позволил себе по-настоящему услышать ее. Он увидел тоску в ее глазах. Вероятно, она так же мучилась, когда узнала диагноз своего ребенка.

Она пережила свою потерю. Рамон с ней не смирился.

Обхватив рукой затылок, он посмотрел на небо, стараясь понять, что ему делать дальше. Скрестив руки, он облокотился о балконные перила и попытался успокоить свои мысли.

Достав телефон из кармана, он позвонил своему помощнику, отдал ему точные инструкции. Затем он повернулся, желая насладиться последними минутами алого заката.

Через тридцать секунд он снова потянулся за телефоном и передал своему помощнику слегка измененные инструкции.

Путешествие Рамона и Зуки в Гавану через два дня прошло без сучка и задоринки. Так же успешно прошла первая выставка талантливых художников. Рамон уже получал звонки из других галерей в США и Европе, заинтересованных в показе картин этих художников.

Он закончил разговор с художниками и случайно заметил Зуки в углу зала. Случайно? Черт побери, кого он обманывает? Он постоянно чувствует ее присутствие.

Она разговаривала с одним из художников. На ней было кружевное платье с короткими рукавами, обтягивающими ее предплечья, облегающим лифом и широкой юбкой длиной до середины икры. Волосы, уложенные в высокую прическу, и изящные серебряные украшения дополняли ее наряд. Она была самой красивой женщиной в зале галереи.

На нее поглядывали мужчины, и Рамон испытал такое собственническое чувство, что удивился сам себе. Молодой художник что-то взволнованно рассказывал Зуки и оживленно жестикулировал. Рамон заметил, как Зуки улыбается. Ему она не улыбалась уже давно. Ему стало не по себе.

К ним подошел официант. Художник взял два бокала шампанского и протянул бокал Зуки. Она снова улыбнулась, отказываясь от выпивки. Художник наклонился к ней, чтобы лучше услышать, что она ему говорит.

Рамон быстро зашагал в их сторону. Он услышал, как художник уговаривает Зуки: