Аметист и золото - Кейт Холмс Страница 25

— Стивен! А ведь Мелисанда и Алекс могут воспользоваться билетами Бейкеров!

— Верно! — оживился ее супруг. — Великолепная идея!

Он обернулся к недоумевающим друзьям и объяснил им суть дела. Оказалось, что супруги Себастиан зарезервировали билеты на бал для своих приятелей из Штатов, но те по какой-то причине не смогли прилететь в Бразилию.

— Так почему бы вам ими не воспользоваться? — воскликнул Стивен с сияющим лицом. — Ведь в компании друзей всегда веселее!

— Но у меня нет карнавального костюма, — растерялась Мелисанда. — Да и у Алекса наверняка есть свои планы. Спасибо за приглашение, но мы, наверное, не сможем его принять.

Все замолчали. Мария пристально взглянула Мелисанде в глаза и отчетливо сказала:

— Во-первых, никаких особых планов у Алекса нет. А во-вторых, он с удовольствием будет сопровождать тебя на этом балу.

Алекс мягко улыбнулся и добавил:

— Костюм у меня имеется. А пропускать такое зрелище — тяжкий грех, раз уж ты очутилась в это время в Рио-де-Жанейро. Послушай, рыжая, нельзя ли организовать костюмчик для Мелисанды? — спросил он, с улыбкой глядя на подругу детства. — Придумай что-нибудь! Возьми в школе танцев.

В голове у Мелисанды все смешалось: она не ожидала такого поворота событий и отказывалась верить тому, что слышала.

И даже когда все уже было обговорено, грязная посуда убрана со стола, а якорь поднят, Мелисанда оставалась в сомнении относительно реальности случившегося. Она автоматически поддерживала общий разговор и любовалась прекрасными видами, но мозг ее сверлила только одна мысль — о предстоящем празднике на горе Шугэ-Лоуф, в котором она будет участвовать вместе с Алексом.

Последовавшие за этим разговором на яхте дни слились в памяти Мелисанды в калейдоскопическую мозаику новых ярких впечатлений. И если днем она неукоснительно отсиживала предусмотренные жестким рабочим планом часы в архиве, то все вечера проводила с Алексом.

Они совершали прогулки по Рио, заглядывали в уголки, куда не ступала нога туриста, ездили на общественном транспорте, всматриваясь в лица пассажиров. Мелисанда-историк исподволь изучала сложную жизнь огромного города, ее светлые и темные стороны, знакомилась с районами, о существовании которых она даже не подозревала, когда в одиночку бродила по Ипанеме и Копакабане в часы, свободные от библиотечных и архивных бдений. С каждым днем громадный мегаполис, раскинувшийся между холмами вдоль океана, становился ей понятнее и ближе. И с каждым днем все больше убеждалась, что всерьез влюблена в Алекса Роубсона.

Он привлекал ее не только мужской красотой и обаянием. И безусловно, не богатством. Разговоров о его работе Мелисанда избегала, равно как и уклонялась от предложений поужинать в шикарном и дорогом ресторане, доступном лишь избранным.

Несомненно, физическое влечение сыграло в их сближении существенную роль. Стоило Алексу случайно к ней прикоснуться или скользнуть по ней взглядом, как она ощущала сердцебиение и трепет. У нее сладко ныло под ложечкой всякий раз, когда ветер трепал его волосы, и перехватывало дыхание, если он улыбался.

А войдя в квартиру после долгого прощания с Алексом на лестничной площадке, она прежде всего бежала к зеркалу, чтобы посмотреть, не осталось ли на ее нежной коже следов его жарких поцелуев. Им требовалось все больше усилий воли, чтобы прервать любовные ласки, пока страсть не замутила рассудок.

Умиротворение, охватывавшее Мелисанду при встречах с Алексом, и всепоглощающее желание вновь увидеть его, как только они расставались, вряд ли можно было объяснить только его внешней притягательностью.

Но искать причину их взаимного влечения в родстве их душ было бы слишком наивно. Несомненно, у них обнаружилось множество общих интересов и увлечений, их сближало стремление лучше познать окружающий мир. В минуты молчания они не испытывали неловкость, как это часто случается между чужими людьми, а уж если они начинали что-то обсуждать, то готовы были говорить на любую тему часами. Впервые Мелисанде встретился мужчина, которого смешили или волновали те же вещи, что и ее. Алекс был способен угадать любое ее желание, почувствовать ее настроение, понять все с полуслова. Это и удивляло Мелисанду, и настораживало.

Она догадывалась, что в этих блужданиях по Рио Алекс находит отдушину от рутины работы и проблем, обусловленных его положением в обществе. Случалось, лицо Алекса каменело, когда кто-то из прохожих допускал грубость или в автобусе кто-нибудь бесцеремонно отпихивал его локтем либо наступал на ногу Мелисанде. Но ей было достаточно коснуться его руки или тихо попросить расслабиться и не забывать, где они находятся, чтобы он взял себя в руки.

Иногда он рассказывал ей нечто такое, что заставляло ее удивляться, насколько, оказывается, суровыми были его детские годы.

Он с нежностью говорил о Марии, с удовольствием вспоминал своих друзей и детские шалости. Однако некоторые его замечания и случайные оговорки наводили Мелисанду на мысль, что Алекс претерпел в детские и юношеские годы немало разочарований и душевных страданий, хотя и воспитывался как наследник одного из богатейших предпринимателей Бразилии.

«Должно быть, — размышляла Мелисанда, — этому юноше, только вступающему в жизнь, часто бывало очень больно. Как, наверное, тяжело и обидно было ему обнаружить, что многие из окружавших его людей интересуются не столько им самим, сколько его деньгами. А если допустить, что он имел неосторожность влюбиться в женщину, которая думала о драгоценностях каждый раз, когда вспоминала о нем, становится понятно, почему он до сих пор не женат».

Мелисанда чувствовала, что и с ней Алекс осторожничал и не откровенничал о прошлом. Помимо нескольких забавных историй о школьных годах, специально он ничего не рассказывал ей о себе.

Тем не менее кое-что она узнала из его обрывочных высказываний, заинтересованно прислушивалась к тому, что он говорил. Так, ей стало известно, что его отец скончался, когда Алексу было двадцать два года, и что мать живет в Париже, вместе с его сестрой и ее мужем-французом. И что сейчас Алексу уже тридцать, образование он получил в Штатах и обожает ходить на яхте.

Он не распространялся о своих мечтах и надеждах, душевных терзаниях, не рассказывал ни о друзьях, ни о работе. И хотя Мелисанда делилась с ним своими планами, он не отвечал ей откровенностью.

Такая скрытность порождала у нее ощущение, что она беседует с малознакомым человеком, и у нее невольно возникали сомнения относительно его истинных чувств к ней.

Получалось, что она просто нравится ему как приятная собеседница и привлекательная женщина, с которой хорошо бродить по улицам Рио…

Иногда Мелисанда задавалась вопросом, чем завершатся их странные отношения. Она все сильнее влюблялась в Алекса, возможно, уже влюбилась бесповоротно. Ей казалось странным, что совсем недавно в ее жизни его не существовало. Все это было для нее новым, и она совершенно растерялась.

Предчувствие и ожидание встречи с ним лишали ее покоя. И когда случалось, что Алекс не мог увидеться с ней вечером, Мелисанда просто не находила себе места и оказывалась не в состоянии плодотворно работать. Алекс не выходил у нее из головы: он проникал в ее сны, путал мысли и нарушал привычное течение жизни.