Изумруды на твоей груди - Агата Эмералд Страница 25

Кэтрин пришлось закусить губу, чтобы не вскрикнуть, когда пальцы Джеральда проникли сквозь прорезь ее бывших колготок.

— Вот это мне нравится, — прошептал он, отодвигая пальцем полоску уже совершенно мокрого шелка. Кэтрин почувствовала, как его пальцы скользят вверх. Она не ожидала, что возбуждение может стать еще сильнее, но от его прикосновения ее словно подбросила к небу горячая волна. А потом Джеральд вдруг снова зажал ей рот и, прежде чем она догадалась, зачем он это делает, резко и глубоко погрузил в нее указательный и средний пальцы другой руки, сложенные вместе. Потом вынул их почти полностью и погрузил снова, на этот раз чуть медленнее, зато разведя их немного, так что они сильнее надавили на стенки ее свода.

От первого движения в глазах у Кэтрин потемнело, и если бы не рука Джеральда, зажимавшая ей рот, она точно вскрикнула бы. С каждым следующим его проникновением она впивалась пальцами в его бедра все сильнее и сильнее, стараясь удержаться, в то время как все ее тело стремилось то ли взлететь, то ли, наоборот, провалиться в сладкую бездну. И, наконец, внутри ее взорвалось множество фейерверков. Все вокруг исчезло для Кэтрин. Несколько минут она была одна в сияющем море наслаждения, сладкие молнии пронизывали ее, она плыла, невесомая и абсолютно счастливая.

Когда она снова спустилась на землю, она ясно почувствовала, что это еще не все. Этого было мало! Джеральд не утолил ее голода, а только дал ей понять, насколько она была голодна.

Кэтрин перевернулась и встала коленями на пол. Дрожащими от нетерпения пальцами она стала нащупывать застежку молнии на джинсах Джеральда. Не сразу, но нашла и стала потихоньку тянуть ее вниз. Это было упоительно, и через несколько секунд Джеральд уже пожирал глазами ее лицо и руки, с благоговением обхватившие твердую горячую плоть, вырвавшуюся наружу. Кэт наслаждалась ощущением силы и желания, распиравших решительного повстанца. Ей до боли хотелось сейчас же, немедленно принять его в себя. Она не могла понять, что ее удерживает. И тут Джеральд, словно прочтя ее мысли, прошептал:

— В левом кармане…

Предусмотрительность агента Крафтона уже давно ее не удивляла. Этот человек был экипирован на все случаи жизни. Он бы наверняка и батарейки не забыл вставить в фонарь… Вытаскивая презерватив из кармана джинсов, она бросила взгляд на запястье его левой руки. Так она и думала: стрелки и цифры на часах светятся. Кэт улыбнулась. Истолковав ее улыбку по-своему, Джеральд шепнул:

— Я собирался сегодня ночью прийти к тебе.

Отметив с удовлетворением, что этот мужчина, прежде только командовавший или требовавший отчета, теперь вдруг чувствует себя обязанным объясняться перед ней по поводу того, откуда у него в кармане презерватив, Кэт снова улыбнулась. Блаженная улыбка не покидала ее лица, пока она аккуратно облачала воинственного повстанца в прозрачный латекс и когда затем, приподнявшись и помогая себе рукой, опустилась на него, приняв в свое влажное и жаркое лоно его напор.

Она смотрела Джеральду в лицо. Оно было напряжено, челюсти крепко сжаты, глаза полуприкрыты. Ему, похоже, с трудом удалось сохранить над собой контроль и не закричать. Кэтрин приложила свою ладонь к его губам, а другой рукой взяла его ладонь и приложила к своим. После этого она начала совершать медленные движения вниз, а потом вверх, наслаждаясь каждым миллиметром. Все глубже, глубже… Не быстро, не быстро… Она сама задавала темп и старалась двигаться помедленнее — отчасти для того, чтобы не производить шума, отчасти — чтобы растянуть удовольствие. Но главная причина, как она призналась себе, состояла в том, что ей очень нравилось видеть беспомощное выражение в глазах мужчины, лежащего под ней. На лбу его выступили бисеринки пота. Дыхание стало тяжелее, ноздри раздувались. Втягивая воздух во время каждого глубокого вдоха, Кэтрин ощущала запахи кофе, пыли, цемента, кожи и сока собственного желания, который она сейчас источала в изобилии. Эта терпкая смесь возбуждала еще сильнее. Наконец Кэт почувствовала, что до пика осталось совсем чуть-чуть, и крепче прижала ладонь к губам Джеральда, сигнализируя, что и он должен сделать то же самое. Их вытянутые навстречу друг другу руки напряглись, а глаза неотрывно смотрели в глаза, говоря все то, чего они не могли сейчас произнести вслух. Кэт ускорила движение бедер, и, наконец, сжав коленями бока Джеральда, упала головой ему на плечо, содрогаясь в сладостных волнах. Секундой позже достиг пика и он. Его тело вдруг выгнулось в напряженную дугу под нею и разом обмякло, резко опустившись на пол.

Они уже не думали о том, что их могут услышать. Впрочем, охранники были поглощены собственным разговором и игрой в карты.

— Бито! Понял? — ревел Гарри.

— Ну, сегодня тебе одному везет, — добродушно отзывался любитель крыс.

— Неправда, — прошептал Джеральд, когда Кэт потихоньку убрала руку с его губ, — сегодня везет мне.

Ей так хотелось обнять его, покрыть тело Джеральда поцелуями, слушать слова любви из его уст, а потом блаженно заснуть, положив голову на его могучую грудь… Но, учитывая обстоятельства, она заставила себя ограничиться долгим-долгим поцелуем в губы. Джеральд отвечал ей, но что-то подсказывало Кэтрин, что он не всей душой предавался этому занятию. Что-то его отвлекало.

— В чем дело? — спросила она сонным шепотом, который в других обстоятельствах заставлял Джеральда сходить с ума от нежности.

— Не хотелось бы, чтоб меня застукали с голой задницей, — пробормотал он в ответ, приподнимая Кэтрин, чтобы поправить на себе одежду.

— Это верно.

Она тоже застегнула блузку и опустила юбку, насколько смогла, но разрез, сделанный Джеральдом на ее колготках, превратился в огромную дыру, которую было никак не скрыть. Прохладный воздух холодил влажную кожу. Кэтрин села рядом с Джеральдом, прислонившись спиной к мешкам, взяла его ладонь и положила себе между сдвинутыми бедрами. Теперь ей было тепло и очень, очень приятно. Она в блаженстве закрыла глаза, прижалась к его плечу и почти не думала ни об охранниках, ни о том, где сейчас находятся Уолли и Билли, и есть ли тут другие крысы… А если и думала, то мысли эти нисколько ее не беспокоили, потому что рядом был Джеральд, самый прекрасный, самый сильный и отважный мужчина на свете, с которым ничто не страшно…

Джеральд сидел, откинув голову назад. Затылком он ощущал грубую мешковину, а рукой и бедром — теплую и мягкую кожу возмутительницы его спокойствия. Джеральд боялся пошевелиться. И не только оттого, что их могут услышать. Его сердце было переполнено незнакомыми ему до этого момента чувствами.

Охранники начали партию в покер. Причем, кажется, уже не первую. Пленники сидели в своем убежище и терпеливо ждали окончания игры.

Сколько она еще будет продолжаться? И Кэтрин, и Джеральд думали об этом, но с разным настроением. Она, забыв и страх, и голод, готова была целую вечность сидеть вот так, рядом с ним. Ему же постепенно становилось жестко, холодно, и вообще хотелось оказаться где-нибудь в другом месте. «Например, в спальне у нее дома. Или у меня. Нет, лучше у нее. Там такая большая, широкая, удобная постель! С ней не сравнится моя холостяцкая койка. Надо будет перестроить второй этаж, сломать стену и расширить спальню, чтобы туда поместилась кровать побольше…» Такими мыслями Джеральд разгонял тоску, и постепенно планы его становились все более и более грандиозными. В какой-то момент, забыв все, что он говорил Кэтрин о требованиях строжайшей конспирации, которые не позволяли им видеться на его территории, он даже подумал о том, чтобы пригласить соседку к себе на ужин (свечи, бутылка хорошего французского вина), а потом… Сколько всего еще можно испытать вместе! У этой дикой женщины больше фантазии и дерзости, чем у всех авторов ее идиотского журнала, вместе взятых!