Твой соблазнительный обман - Александра Хоукинз Страница 25

Нетрудно предугадать, что целые поколения молодых джентльменов входили в двери клуба в поисках приключений и запретных развлечений. Торну было семнадцать, когда они с Гидеоном присоединились к Шансу, Сент-Лиону и Рейнбо в тот знаменательный вечер попойки. В Лондоне было множество заведений поновее и поизысканнее, которые больше приходились ему с друзьями по вкусу, но «Акрополис» был частью грешного лондонского прошлого. А давние традиции нельзя игнорировать.

– Не одобряешь Птичкину Клетку в «Акрополисе»? – притворно удивился Антуан Севар, герцог Рейнбо и принц Гальен в изгнании. В этот момент он выглядел почти как король в похожем на трон резном кресле красного дерева, с позолотой и темно-синими бархатными подушками.

Их приятель был высоким мужчиной и, не повинуясь моде, носил длинные прямые волосы распущенными. Сейчас он был облачен в черный фрак. Белая льняная сорочка и замысловато повязанный шейный платок несколько смягчали строгость костюма и подчеркивали широкую грудь. Отдав предпочтение кожаным сапогам, а не нарядным бальным туфлям, с кинжалом на бедре, Рейнбо больше походил на красивого капитана катера, чем на благородного господина, в жилах которого текла кровь многих королевских семей.

– Уверяю тебя, с годами интерьер этой комнаты лучше не стал, но это первый номер, который мы сняли, а мне помнится, что тебе нравилась та увлеченная малышка, облаченная в одни перья.

На угрюмом лице Шанса медленно расплылась застенчивая улыбка.

– Меня покорило не то, что на ней не было платья, а то, как она использовала это оперение. – Он взглянул на виконта Бастрелла, или Сент-Лиона – тот предпочитал, чтобы к нему обращались именно так, – расположившегося на красном диване с зелеными, золотыми и синими шелковыми подушками. – Это Сент-Лион весь вечер пытался ее ощипать.

Гидеон засмеялся и протянул виконту бокал лучшего в «Акрополисе» коньяка.

– К концу вечера весь ковер был устлан перьями. Я боялся, что Сент-Лион убил бедняжку. – Гидеон кивнул в его сторону. – Коньячку?

Торн в ответ поднял свой бокал с вином.

– Пока подойдет вино.

– Никто ее не принуждал – та малышка сама хотела, – ответил Сент-Лион, привычный к подтруниванию приятелей. – Она бегала по комнате нагая, а ее тело крест-накрест было перетянуто кожаными ремнями. Как же вздымалась ее полная грудь! Красота!

– А мне казалось, что ту птичку уложил в кровать Шанс, – прервал Рейнбо воспоминания виконта. – В конце концов, в те годы у него были такие красные уши, к тому же ему очень нравилось, как она управлялась с оперением.

Шанс засмеялся:

– Возможно, пару раз я ее и ловил в клетку, но она всегда упархивала и садилась на колени Сент-Лиону.

Виконт виновато взглянул на маркиза:

– Эту курочку впечатлил мой петушок.

Все четверо от души рассмеялись над шуткой Сент-Лиона.

– Малышка побывала на коленях и у меня, – признался Гидеон, наливая еще коньяку в бокал Рейнбо. – Хотя в итоге вечер я провел с одной из ее подружек без перьев. Кажется, с брюнеткой.

– А я с пользой применил те кожаные ремни, – с хитрой усмешкой похвастался Торн. Следуя ее же совету, он привязал ее руки и ноги к кровати и, подгоняемый ее стонами, сначала отшлепал красотку, а уж потом удовлетворил ее своим «петушком». Тогда он впервые переспал с женщиной, которая получала истинное наслаждение только через боль.

– Это объясняет, почему она кричала, – сухо заметил Рейнбо, который часто предавался темным плотским утехам.

В конечном счете из них пятерых только герцог был привилегированным членом «Акрополиса».

– И все те перья, которыми был усыпан ковер, – поддразнил Шанс и поднял руку. – Пощадите, джентльмены. Теперь я женатый мужчина. Следует забыть обо всех моих похождениях с другими женщинами. – Он покачал головой. – Если Темпест узнает о женщине, на которой из одежды были только кожаные ремни и перья…

– Ей тут же захочется ее нарисовать! – в унисон воскликнули Шанс, Торн, Сент-Лион и Рейнбо.

Казалось, только Гидеона смутило такое предположение. Его следующие слова объяснили его озабоченность.

– Шанс, ты же не помышляешь о том, чтобы привести свою жену сюда? И ноги благородной дамы не должно быть в подобном заведении.

Фейрлэм ужаснулся:

– Меня пугает даже мысль об этом. Достаточно уже того, что ее учитель в Королевской Академии намекнул, что ее рисунки в карандаше станут намного лучше, если она начнет посещать уроки, во время которых позируют женщины и мужчины.

– А позируют они обнаженными? – удивленно изогнул бровь Сент-Лион.

– Естественно, – ответил Шанс несколько раздосадованно.

Виконт посмотрел на него поверх своего бокала с коньяком:

– Восхитительно. Знаешь, если тебе нужен сопровождающий для супруги, я с радостью готов предоставить свои услуги.

Шансу было ничуть не смешно.

– Чтобы ты мог соблазнять женщин-моделей, пока моя жена с остальными художниками будет запечатлевать твою распущенность. Нет уж, спасибо.

Не успел Сент-Лион что-либо возразить, как Рейнбо заметил:

– Ты нервничаешь из приличия, Шанс. Если твоя жена хочет рисовать обнаженную натуру, не следует ее останавливать. Однако в одном я с тобой согласен: Сент-Лиона с ней отпускать нельзя.

Торн и остальные одобрительно закивали. И дело было не в Сент-Лионе. Он – верный друг. Смел в драке. Однако он был слишком красив и умел этим пользоваться. Дамы всех возрастов слетались к нему как мотыльки на свет, а этот проказник частенько принимал их приглашения, что неизменно приводило к разбитым сердцам и другим несчастьям.

– А еще друзья называется! Меня оскорбляет ваше недоверие! – обиделся виконт.

– Я сам в состоянии сопровождать свою жену, – ответил Шанс. Он допил вино и поставил бокал на хрупкий стеклянный круглый столик.

– Твоя правда, – миролюбиво сказал Рейнбо и повернулся к Гидеону в несмелой попытке сменить тему разговора. – Поскольку мы несколько лет были лишены твоего благородного общества, Нитервуд, наверное, ты не знаешь, что этому клубу благоволят несколько известных в обществе дам. Они пользуются всеми привилегиями клуба, поэтому не стоит считать всех женщин, которых можешь встретить в коридорах, простолюдинками.

По лицу Гидеона Торн понял, что его брат заинтригован возможностью встретить благородную вдову или матрону с такими же ненасытными, как у мужчин, плотскими аппетитами. Он многозначительно взглянул на герцога, но тот лишь грациозно пожал плечами. Торн, который был и так по горло сыт тайнами брата, не хотел, чтобы Рейнбо и Сент-Лион завлекали его в темный мир порока и пресыщения.

– А как отличить матрону от шлюхи? – поинтересовался Гидеон.

Торн недовольно взглянул на брата, но промолчал.

Рейнбо широко развел рукой, в которой держал бокал с коньяком.