Его другая любовь - Люси Доусон Страница 25

Ноги сами собой отыскали дорогу к станции. Я села в поезд и тяжело опустилась на скамью. Голова отупела и слегка кружилась. Какого черта я делала? Что там случилось? Неужели я в самом деле видела фотографию Пита возле кровати другой женщины? Может, мне приснилось… Нет, я видела ее собственными глазами. Я видела эту фотографию, квартиру, ее одежду, ее кровать. И рядом с кроватью — его.

Двери поезда, лязгнув, закрылись. Я достала из сумки открытку. Провела пальцем по дарственной надписи, сделанной его рукой. Виновато убрала в сумку. Смешно: я украла снимок у женщины, с которой спит мой бойфренд.

Поезд вышел из Лондона. Заливаясь слезами, я вдруг одновременно икнула и чихнула, обратив на себя внимание пассажиров, выглянувших украдкой из-за раскрытых книг и газет. Уставилась в окно на пролетавший мимо ландшафт. Пассажиры старались не смущать меня, зарылись в газеты: какое им дело? Только одна девушка с любопытством на меня уставилась. Я посмотрела на нее, надеясь ее устыдить, заставить отвернуться, но она не сводила с меня глаз, жевала резинку и не испытывала ни малейшего смущения. Я первая отвернулась и постаралась не обращать на нее внимания. Зачем устраивать скандал? Достала из сумки мобильник, начала с ним возиться. Чем бы ни заняться, лишь бы отвлечься. Включила музыку. Раздались медленные гитарные аккорды, и в уши полились простые сладкие слова: «Не спеши, ляг, вспомни, это ты и я, вспомни, как все у нас было…».

Сердце подпрыгнуло: ну почему из всех песен мне попалась именно эта? Надо бы ее выключить, но она так мне подходит. Я понимаю каждое слово.

«Исполни мою последнюю просьбу, дай обнять тебя. Не пожимай плечами, просто полежи рядом».

Этого у нас с Питом не будет. Глаза наполнились слезами. Я заставила себя смотреть в окно. Нет, не заплачу.

«Я остался один, я узнал о твоей лжи, но ничуть не поумнел. Мне хочется, чтобы ты была рядом».

Пришлось выключить: не смогла этого вынести. Тишину нарушали мобильники других пассажиров и покашливание. За окном замелькали крыши домов нашего города, и чувство облегчения заполнило меня без остатка.

Я болталась по городу в ожидании, когда наступит час моего обычного возвращения с работы. Не хотела вызвать у Пита подозрения. Я вымоталась и должна была бы проголодаться, но нет. Даже не могла вспомнить, ела ли я с утра вообще? Ничего не хотелось. Впрочем, какая разница?

Внутри было пусто, как в пустой ореховой скорлупке. Я хотела сразиться с Лиз, а вместо этого правда ударила меня в лицо. На подходе к дому я постаралась сделать веселое лицо, пригладила волосы, глубоко вдохнула. Пит услышал, как я вставила ключ в замок, потому что появился на верхних ступенях лестницы. Я ему улыбнулась и спросила, как он провел день. Он ответил, что неплохо, а вот где я пропадала и как себя чувствую? Глаза как будто заплаканные.

Я посмотрела на него так, словно он сошел с ума, рассмеялась и сказала, что, разумеется, у меня все в порядке. Может, это от погоды, поэтому ему и показалось, будто я плакала. А где я была? Разумеется, на работе!

Он с сомнением посмотрел на меня. Настоящих лгунов трудно провести… однако он купился и спустился вниз.

— А почему не смогла со мной поговорить? И почему не перезвонила? Мне так хотелось поболтать с моей очаровательной девочкой.

Я изобразила недоумение, наморщила лоб, словно пыталась понять, о чем он. Потом рассмеялась и ответила:

— Ах, это… Я была занята и не могла прерваться для разговора!

Я ласково похлопала его по руке и прошла мимо в кухню. Мне было очень трудно. Больше всего хотелось наброситься на Пита, зарыдать, показать открытку, сообщить, что видела его фотографию возле постели другой женщины. Что все знаю о его лжи… Тем не менее я сдержалась.

Надо оставаться спокойной. Молчать. Он сочтет меня сумасшедшей, если я расскажу ему о том, как провела день. Это и в самом деле безумный поступок. О чем я думала? Мне хотелось избавиться от Лиз. Изгнать ее из нашей жизни.

— Ты не знаешь, детка, куда подевались мои черные спортивные шорты? — Пит прошел за мной на кухню, обнял за талию и поцеловал в шею. — Я их искал, но, хоть убей, не помню, куда они подевались.

— Должно быть, они в корзине для невыглаженого белья, — предположила я автоматически. Я старалась держаться естественно и не высвободилась из его объятий.

— Ты моя звездочка! — воскликнул он, убрал руки и потянулся. — Что у нас к чаю?

Я пожала плечами и сказала, что не знаю. Может, у него какие-то планы?

Он с недоумением взглянул на меня. Что за планы?

«Например, позвонить любовнице из ванной? Или взять Глорию и под предлогом прогулки выйти и поговорить с Лиз. Либо отправиться в тренажерный зал и позвонить оттуда. Откуда я, черт возьми, знаю?»

— Ты выглядишь усталым, любимый. — Я изобразила озабоченность. — Почему бы нам не приготовить что-нибудь на скорую руку, а потом, если хочешь, сходим в бар. Ты встряхнешься.

Это что-то новое. Обычно мы ужинаем дома, смотрим телевизор и идем спать. Иногда я болтаю по телефону с Амандой или Луизой, а он поднимается в кабинет и работает.

Пита немного удивило мое предложение, но после секундного раздумья он предложил поужинать в ресторане. Настал черед удивиться мне… к тому же выходить никуда не хотелось. Я так устала, что свернулась бы в темном углу и проспала тысячу лет. Распухшему от дум мозгу требовался отдых, однако усталая и плаксивая женщина не сможет удержать мужчину. Потому я улыбнулась и ответила, что это чудесно. Только переоденусь.

Я поднялась наверх, спрятала открытку и сережки Лиз на дно ящика, под нижнее белье. Там же лежала открытка, которую я впервые получила от Пита, и коробочка с засушенным листком с нашей первой прогулки. Он тогда поднял его, подал мне и сказал: «Это мой первый подарок. Не выбрасывай его».