Быть только твоей - Сьюзен Мейер Страница 25

– Она до сих пор не подозревает, что Ченс – родной сын твоего отца?

– Нет. Думаю, если бы она узнала, это бы ее убило.

– Звучит так, что ты почти рад тому, что твой брат не возвращается домой.

– Может быть. – Макс потер затылок. – Я люблю Ченса, скучаю по нему. Но я боюсь за свою мать. Что будет, если он вернется и расскажет правду? Что мы с отцом тогда ссорились из-за слухов, которые до меня дошли, и Ченс таким образом узнал, что на самом деле является родным сыном своего приемного отца, и вся его жизнь была фальшивой. Моя мать воспитывала Ченса, как своего сына. Она даже не подозревала, что тот – плод любовной связи отца. Она по нему очень скучает, ждет его. Я переживаю из-за того, что может случиться, если Ченс вернется домой.

– Я бы на твоем месте тоже переживала, – сказала Кейт.

Но саму ее волновали не проблемы Гвен или даже Ченса. Ее беспокоила мысль о том, что если Макс начал пить после ухода Ченса из семьи, то не вернется ли он к старой привычке, если брат появится снова?

– Так что я знаю, почему мама так накинулась на тебя сегодня. Она сердится. Ей кажется, что Ченса у нее отобрали. Ее прежние переживания наложились на неожиданное появление внучки, которую от нее скрывали, и проявились таким неприглядным образом.

– Сможем ли мы все уладить?

– Сможем.

– Ты поговоришь с матерью?

Макс рассмеялся:

– Да. Я напомню ей, что нужно жить не прошлым, а настоящим. Мы уже столкнулись с этим ранее, когда я бросил пить. Не стоит думать о вчерашнем дне и заботиться о завтрашнем. Надо просто жить сегодняшним днем.

Кейт печально улыбнулась:

– А тут появилась я, которая все испортила.

Макс повернулся к ней и взял за руку.

– Я смотрю на это по-другому. Ты вернулась домой, познакомила меня с моей дочерью – это огромное благословение для меня.

– И ты ни капли не сердишься?

– Сначала рассердился, но потом сказал себе, что ты поступила так, потому что считала необходимым защитить дочь.

– И ты повторяешь это себе почаще, чтобы окончательно убедить себя?

Макс коротко рассмеялся:

– Что-то вроде того. Я не хочу жить прошлым, в котором было столько боли. Предпочитаю радоваться тому дару, который ты мне сделала. Так что я поговорю завтра с матерью.

Он допил лимонад и встал из-за стола.

Кейт ощутила разочарование. Так это все? Их встреча подошла к концу? А так хочется еще поговорить с Максом.

Она тоже встала.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

Макс проводил гостью до выхода. В дверях Кейт замерла, чувствуя себя, словно глупая девчонка-подросток, внезапно оказавшаяся наедине с самым популярным в школе парнем, которая понимает, что ничего между ними быть не может, но не в силах побороть свою влюбленность.

Кейт, смущенно улыбнувшись, посмотрела Максу в глаза. Он улыбнулся в ответ. И внезапно она осознала, что не думает в этот момент о прошлом. Все ее мысли – лишь о Максе, о том, как он ей нравится. Он не пытается уговорами заставить ее сделать то, чего она не хочет, не пробует соблазнить ее сладкими речами. Он просто…

Целует ее?

Медленно наклонив голову, Макс коснулся губами губ Кейт. У нее перехватило дыхание. Приятное тепло зародилось где-то под ложечкой и распространилось по всему телу. Теперь Кейт почувствовала себя не мечтательной школьницей, а женщиной, жаждущей наверстать упущенное за последние восемь лет.

Ее охватило возбуждение, и она ответила на поцелуй, но неуверенно. Это не было слиянием губ двух давних любовников. Это был поцелуй людей, лишь знакомящихся друг с другом.

Словно прочтя ее мысли, Макс осторожно раздвинул губы Кейт языком. Она застонала. Ладонь Макса скользнула с затылка Кейт на ее плечи, прижимая ближе. Его грудь коснулась ее груди.

Макс первым разорвал поцелуй и, несколько раз нежно проведя губами по губам Кейт, отстранился.

Она стояла, словно зачарованная, чувствуя, как тело трепещет от ощущений и желаний, казалось бы, давно в нем умерших. Кейт ласково очертила пальцами линию губ Макса. Он выглядит так же, как и восемь лет назад. Лишь чуть более возмужал. Но он стал совершенно другим человеком.

Макс прижался лбом ко лбу Кейт и выдохнул:

– Это было потрясающе.

Кейт чуть не призналась в ответ: «Мне тоже понравился этот поцелуй». Эти слова рвались из ее сердца. Но ум оставался настороже. Может, Макс и ведет себя теперь иначе, но, по большому счету, он все тот же бывший муж-алкоголик, который так много раз нарушал свои обещания, что Кейт сбилась со счета. Стоит забыть об этом, позволить себе увлечься им или чересчур ему довериться, как рано или поздно он превратится в прежнего Макса и причинит ей боль.

Но и Кейт уже другая. Она стала сильной и больше не боится противостоять ему.

Она шагнула назад:

– Мне надо идти.

По пути домой Кейт заставила себя не думать о недавнем поцелуе и о том, как отозвалось на него ее тело. Войдя в дом родителей, где все уже спали, она на цыпочках прокралась в свою спальню и, улегшись в постель, пообещала себе, что больше никогда не позволит Максу Монтгомери себя поцеловать.

Следующим утром, направляясь в особняк своей матери, Макс мысленно твердил себе, словно мантру: «Не надо было целовать Кейт. Не надо было целовать Кейт. Не надо было целовать Кейт».

Ему нравится делить с ней родительские обязанности. Ну зачем он, рискуя лишиться этой возможности, полез к Кейт целоваться? Макс не смог удержаться от того, чтобы не прикоснуться к ее губам легким поцелуем. Но этот поцелуй неожиданно стал таким страстным. Их обоих, несомненно, влечет друг к другу. Но это неправильно. Ведь Кейт уже совсем не та девушка, на которой он женился. Она изменилась: стала взрослее, чувственнее, храбрее. А может, она стала бы такой, даже если бы они не развелись? Защищала бы Тришу, словно тигрица. Макс рассмеялся. Но тут же помрачнел, подумав, что не увидел всего этого из-за своего пьянства. В том, что они с Кейт так отдалились друг от друга, целиком виноват он сам.

Едва Макс подъехал к особняку и, выйдя из своего джипа, приблизился к парадному входу, Филипп, дворецкий Гвен, открыл дверь, словно уже дожидался гостя.

– Ваша мать в столовой, мистер Монтгомери.

Войдя туда, Макс постарался скрыть одолевавший его гнев. В последнее время подавление отрицательных эмоций вошло у него в привычку. Уже не нужно было каждый раз напоминать себе, что гнев не поможет решить проблему.

– Хорошо, что я еще не завтракал.

Поцеловав мать в щеку, Макс сел за стол.

– Я тоже. Сегодня блины получились особенно пышными. Ты обязательно должен их попробовать.