Присвоенная - Марина Багирова Страница 25

Но не в этот раз.

К счастью, книга продавщице попалась увлекательная, и она не видела, как я застыла с журналом в руках, не в силах отвести глаз. Я даже перестала дышать.

С глянцевой обложки, сверкая своими опасными зубами, мне улыбался Кристоф. «Личность года» — возвещала стильная подпись. Дорогая бумага, высококачественная печать, ну конечно… «читайте эксклюзивное интервью на странице …». В его взгляде сквозили демократичность и благодушие, скрывавшие непроницаемым занавесом современного рабовладельца, жестокого тирана, убийцу…

За прошедшие два года я, наверное, должна была бы освободиться от его власти надо мной, но стоило увидеть это лицо, и все тщательно спрятанные от себя самой воспоминания хлынули неудержимым потоком, сбивая с ног…

Моя боль, смертельная усталость, ненависть к нему, отвращение, вымученная покорность, беспокойство о Кайле, о родителях, тревога о Мойре — все это смешалось в гремучий коктейль, приправленный любимой специей — страхом. Моя бесценная кровь бешено понеслась по венам, вскипая от почти забытых эмоций…

— Девушка, мы закрываемся! — раздраженный голос продавщицы раздался прямо над ухом. — Вы выбрали что-нибудь или нет?

Как в тумане, я расплатилась и вышла на улицу, запоздало обнаружив, что вместо книги, за которой пришла, я взяла только этот злосчастный журнал. Моим первым порывом было зашвырнуть его к чертовой матери, но победила трезвая рассудительность — про врага надо знать как можно больше.

И весь вечер вместо уютного чтения перед сном в постели, я просидела за столом, прямая, как палка, не в силах встать и прекратить, наконец, перечитывать это дурацкое интервью и сверлить взглядом его фотографию. В результате, как и следовало ожидать, всю ночь меня душили кошмары…

* * *

Маленький серый городок в соседней стране, где я укрылась от прошлого, прекрасно обходился без бешеного темпа мегаполисов. Туда не добрались широкие дороги и огромные магазины, машины проезжали лишь иногда, шум на улицах, по большей части, создавали птицы. Жители городка знали друг друга по имени и никогда никуда не спешили. Обилие зелени и убаюкивающая тишина окутывали это место.

Все это настолько резко контрастировало с моей прежней жизнью, с нечеловеческими безумными переживаниями последних месяцев, что первое время у меня было состояние, близкое к летаргическому сну. Пару недель я провела в местном отеле, почти не выходя из номера.

Когда же оцепенение отступило, я купила крохотный домик и машину, подержанную, но в хорошем состоянии, потратив гораздо меньше денег, чем ожидала. Грязь и запустение в доме вернули меня на землю окончательно, и, приводя все в порядок, я уже строила планы по покупке самого необходимого.

Чужая речь могла бы стать проблемой для кого-то другого, но в нашей состоятельной семье знание нескольких иностранных языков прививалось с раннего детства, да и культурных отличий было не так много. Все это давало мне возможность быстрой адаптации.

Благодаря новым документам я устроилась работать в местную школу учительницей младших классов. К счастью, здесь была проблема с кадрами (кому хотелось жить в такой дыре?), поэтому на мой юный возраст и отсутствие опыта просто закрыли глаза. Детей в городе было немного, и к своему удивлению, я обнаружила, что у меня получается с ними ладить, да и объяснение простых вещей оказалось не таким утомительным, как я опасалась. Жизнь на новом месте постепенно налаживалась.

Главной проблемой в первые месяцы стал избыток свободного времени: к двум часам я уже была дома и не представляла, чем занять себя до вечера. Но в этом захолустном городке обнаружился неплохой книжный магазинчик, и очень скоро я поняла, почему многие люди находят удовольствие в чтении — занятии, казавшемся мне раньше непередаваемо скучным.

Главной же радостью был дом. Мой дом.

Сначала я даже не осознавала важности этого факта — что у меня теперь было место, где все решала я сама. Никогда прежде его не имевшая, сейчас я начинала улыбаться и напевать, стоило лишь закрыть входную дверь, оставляя весь мир снаружи.

У меня был мой дом на холме, книги, мой любимый кофе, за которым приходилось ездить в соседний городок, деревянная кружка, купленная на местной выставке народных промыслов и так удачно прижившаяся на кухне. Была теплая постель у окна, на которой я сидела вечерами и в темноте наблюдала за звездами, думая о той бесшабашной девушке, которой была так недавно и …так давно.

Иногда я вспоминала того, от кого пряталась в этом тусклом городишке. Рядом с ним мне часто виделась та, неспособная отвести влюбленных глаз, жертва, с букетом мертвых красных роз в руках. Холодное равнодушие, отдаленность в его глазах, без сомнения, были причиной мучений всю ее недолгую жизнь…

Сон умело обходил барьеры, которые я возвела вокруг болезненных воспоминаний, и стоило мне подумать, что новая жизнь заполнила меня всю, как во сне приходил Кайл.

Иногда мне снилось, что мы занимаемся любовью, я ощущала его вкус и запах будто наяву, слышала его страстный шепот «Диана, любимая…» и весь мир взрывался моим удовольствием…

А иногда он искал меня здесь, в моем доме, отчаянье искажало черты дорогого лица, и его горестный крик «Диана, любимая…» заставлял пульсировать от боли мое сердце. Я, преодолевая сопротивление сна, бежала к нему, чтобы заключить в объятия одну пустоту… И утром открыть глаза на мокрой подушке.

Он так и не нашел меня. Ни во сне, ни в жизни. Я говорила себе, что два года — ничтожный срок для такой задачи, ведь найти иголку в стоге сена гораздо проще, чем человека в мире, когда не знаешь, где искать.

Но в глубине души я понимала, что дело не в этом. Приложив все усилия для того, чтобы помочь мне спастись, он не сумел избежать мести, которую гарантировал ему черный взгляд Кристофа.

Я знала, что никогда больше не увижу Кайла. И он снился мне все реже…

Я сделала все так, как было нужно, и проводила дни, недели, месяцы незаметно, в серой провинции, ни с кем не сближаясь, не делясь глупыми откровениями, тихо. Очень тихо. И, тем не менее, я совершила одну непростительную ошибку.

Я подумала, что он никогда меня не найдет.

* * *

Все началось в обычный летний день, когда Наташа, ведущая класс параллельный моему, заглянула ко мне на чай и предложила съездить с ней на концерт в соседний город. Ее широкое лицо с милыми веснушками и чуть великоватым ртом резко контрастировало с холеным обликом моей сестры, ее тезки, стоявшим сейчас перед моим мысленным взором. Не то, чтобы Наташа-учительница была чем-то хуже Наташи-Снеговой, просто она была такая обыкновенная.

«Обыкновенная — значит, безопасная», — рассудила я и согласилась подвезти ее на машине.

Вечером, выбирая одежду для поездки, я разглядывала свое отражение и радовалась, как здорово смотрится мой лучший наряд — расшитый корсет, гармонирующие с ним бриджи и элегантные босоножки на высоком каблуке, пока не поймала свой собственный взгляд.