Мой желанный и неприступный маркиз - Александра Хоукинз Страница 25

Разумеется, леди Темпест возмутилась бы, если бы узнала, что ее поцелуй толкнул его в объятия другой женщины. Или, возможно, она испытала бы облегчение. Он в шутку подумал: если бы Темпест позволила себя соблазнить наследнику Блекбернов, это стало бы самым настоящим кошмаром.

У двери гримерки мисс Кинг слуги не оказалось. Как не было и толпы поклонников, которые искали ее внимания и помешали бы его планам сделать мисс Клару своей любовницей.

Матиас поднял было руку, чтобы постучаться, но потом передумал — он решил сделать певице сюрприз. Тихонько повернул ручку и приоткрыл дверь. От увиденного он замер, словно громом пораженный.

Клара была не одна.

— Ты не можешь вот так уйти, — хрипло молила она.

— Я и так уже опаздываю. Я должен сопровождать сестер к Ок-стонам. — Шорох платья, мужчина застонал. — Боже мой, Клара, я теряю разум, когда ты ко мне вот так прикасаешься.

Оказалось, что женщина, которую Матиас рассматривает как свою будущую любовницу, решила его не дожидаться и пригласила к себе в гримерку другого джентльмена. И этот джентльмен не стал терять время на любезности.

Ни на кого не обращая внимания, сосредоточившись исключительно на своих ощущениях, его маленькая певчая птичка сидела на туалетном столике, обхватив ногами талию мужчины. От двери Матиас слышал негромкие вздохи и стоны, когда мужчина ритмично двигал своей разгоряченной плотью у нее между ног. Слушая ее хриплые, все более страстные крики, маркиз понимал, что она вскоре достигнет вершины блаженства.

Если Клара мечтала ему отомстить, она, сама того не подозревая, выбрала на эту роль идеальную кандидатуру. Матиасу не было нужды даже смотреть на лицо сластолюбца, чтобы узнать графа Маркрофта.

Вместо того чтобы присматривать за сестрами, этот мерзавец соблазняет женщину, которую сам Матиас намеревался сделать своей любовницей на этот сезон. Матиас был вне себя от гнева. И не из-за того, что у него увели Клару, а из-за леди Темпест. Если бы сам Матиас не решил удостовериться, как себя чувствует леди, незнакомый пьянчуга, который пристал к ней, мог бы не только ее напугать.

Матиас тихонько прикрыл дверь. Если Клара надеялась на стычку между ним и Маркрофтом — она испытает жестокое разочарование. Его гордость была задета уже тем, что счастливым соперником оказался именно Маркрофт. Боже мой, как же он презирал этого джентльмена!

Однако ни одна любовница не стоила того, чтобы проливать из-за нее кровь. В Лондоне очень много красивых женщин, он просто найдет себе другую, которая с радостью разделит с ним ложе.

«Значит, леди Темпест с сестрой собрались на бал к лорду и леди Окстон?»

Страсть, которая привела его в объятия двуличной мисс Кинг, всколыхнула другая женщина. Почему бы ее не разыскать?

«Хм-м, но могу ли я?»

Он сошел с ума, если решается думать об этом.

Леди Темпест — из семьи Брант. Она — чистая и порядочная девушка. И этим совершенно не похожа на тех женщин, которые обычно его привлекают.

Но, возможно, его опьянял риск — то, что он мог быть пойманным.

И тем не менее не было сомнения в том, что леди не должна передвигаться по Лондону без сопровождения.

Так почему бы Матиасу не стать ее сопровождающим?

Еще один стимул: у Макрофта случится удар, если он заметит, что Матиас хотя бы посмотрит в сторону леди Темпест.

Матиас усмехнулся, представив графа с пеной у рта. И если этот человек окажется настолько безрассудным, что вызовет его на дуэль, тогда он получит пулю за то, что оказался отвратительным братом. Что же касается самой леди Темпест… Матиас не собирался соблазнять девушку. Он не сошел с ума. Однако он вынужден был признать, что мысли об этой даме в его голове крутились не самые пристойные.

Он вновь будет ее целовать. В следующий раз он покажет ей, как нужно целоваться. У него даже руки задрожали от предвкушения — о как сладко будет вновь ощутить вкус ее сочных губ.

Неожиданно Матиас почувствовал вкус к сладкому… а запретный плод — всегда самый сладкий.

— Ты что, заснула во время представления?

Темпест взглянула на брата, который сидел напротив нее на диване. Оливер с безразличным выражением лица развалился на диване, так что сидящей рядом Арабелле оставалось сидеть на самом краешке. Рассеянность брата еще больше злила Темпест. Если таким образом Оливер пытался вымолить у нее прощение за то, что большую часть вечера они провели одни — ему не следует ее обижать.

— А почему ты спрашиваешь, братец?

Он поднял руку и двумя пальцами поводил у нее над головой.

— Одно из твоих белых перьев сломано и накренилось вправо.

Темпест досадливо хмыкнула и стянула шляпку.

— Я потеряла булавки, которыми крепилось перо.

— И как же это получилось, малышка? — Уголки его губ растянулись в улыбке.

Миссис Шиэн взяла у Темпест шляпку, чтобы посмотреть, насколько значительны повреждения.

— Шляпка — изящная вещь. Какая досада, что какой-то грубиян сбил шляпку у вас с головы и наступил на нее, — сказала вдова, повторяя объяснение, которое чуть раньше услышала от самой Темпест. — Как только мы приедем к лорду и леди Окстон, я смогу привести ее в порядок.

— Оливер, хватит подтрунивать над нами! — одернула брата Арабелла. — Темпест была настолько добра, что позволила мне занять единственное свободное место в ложе, — и повернувшись к сестре, добавила: — мне так неловко…

— Ничего, я же это как-то пережила, — пробормотала Темпест, вспоминая о том, как лорд Фейрлэм героически урезонил пьяного Арчи. Девушка не хотела думать о своей оплошности, из-за которой лорду Фейрлэму удалось вырвать у нее поцелуй.

— Оливер, ты так и не объяснил, где был весь вечер.

Дерзкая ухмылка на лице и полное отсутствие раскаяния подтверждали опасения Темпест — этот негодяй опять занимался чем-то непристойным.

— Я был занят неимоверно, но уже и не упомню чем, дорогая сестричка, — растягивая слова, медленно произнес он, вкладывая двойной смысл в свои слова. — Я уже извинился. Как долго еще ты намерена на меня злиться?

— Пусть мое настроение тебя не волнует, братец, — отрезала Темпест. — На балу у Окстонов мы разойдемся в разные стороны, и тебе не стоит тревожиться о моих чувствах.

Оливер застонал.

— А ты умеешь быть бессердечной, Темпест.

— У меня были хорошие учителя, братец, — ответила она, смутив язвительным тоном всех сидящих в экипаже. Включая себя саму. Хотя она предпочла бы скорее прикусить язык, чем извиниться за колкое замечание.

До самого особняка лорда и леди Окстон все в экипаже хранили молчание.

— Объясни еще раз, почему мы собираемся присоединиться к Сент-Лиону и Рейнбо? — поинтересовался Торн, когда они засвидетельствовали свое почтение графу Окстону и его супруге.