Цыпленок на полотенце - Диана Вишневская Страница 25

Библия, Новый завет — это сплошные метафоры, которые, видимо, имеют какой-то сакральный смысл, но этот смысл Ане недоступен.

Туман, туман, туман…

Не все вопросы Аня осмеливалась задавать священникам. Боялась оскорбить их своим возмущением, боялась оскорбить Бога тем, что говорит такие вещи вслух. Вопросы звучали в голове, а ответы формировались сами — на основе прочитанного в книгах и услышанного в храме.

Вопрос к самой себе: почему везде написано, что единственный способ не осуждать ближних — это думать, что ты еще хуже, чем они? Я не знаю, что такое «осуждать человека». В моей модели мира это никак не представлено. Если, например, меня кто-то обидел, я обычно считаю, что это произошло оттого, что я никуда не гожусь, что я недостойна хорошего отношения, потому со мной так и обращаются. Почему, почему везде, во всех книгах, в словах священниках звучит: «Не осуждайте ближних, помните о своих грехах»? Это что, христианское представление о мире — что человек постоянно осуждает ближних? Получается, я тоже осуждаю ближних? Тогда объясните мне, когда, в какой момент я это делаю? Объясните, я не понимаю!

Внутренний ответ: в ваших словах звучит гордость. Молитесь о том, чтоб вам дали смирение.

Вопрос: ладно, я готова считать, что я осуждаю ближних. Сейчас я сама придумаю определение слова «осуждать». Например, у меня плохое настроение. Чтобы его улучшить, я обычно сначала разбираюсь в себе — ищу причину плохого настроения — а потом что-то делаю с этой причиной. Например, я обнаруживаю, что причина в том, что меня обругала продавщица в магазине. Тогда я говорю себе: «Буду теперь ходить в другой магазин» и успокаиваюсь. Видимо, это и означает «осуждать» — я осудила продавщицу? Выходит, не осуждать ближних — это просто не искать причины своей боли, не думать, что ее причинил конкретный человек, вообще не думать, просто сидеть в тумане и терпеть боль?

Внутренний ответ: в ваших словах звучит гордость.

Вопрос: зачем мне даны мозги, если христианство требует не использовать их совсем? Почему для спасения души нужно не думать — совсем не думать, никогда не думать, ни о чем не думать? Почему?!

Внутренний ответ: в ваших словах звучит гордость…

Не только «осуждение людей», но и многие другие слова в церкви явно значили совсем не то, что в языке, привычном для Ани. Например, «гордость», «смирение», «терпение», «радость».

Раньше Аня считала, что гордиться чем-то — например, достижениями друзей или своей страной — это хорошо. Она полагала, что надо «гордо смотреть в лицо опасности». А еще можно «гордо молчать», когда тебя пытают фашисты.

В церковных книжках же было написано, что «гордость» — страшный грех. Почему — Аня решительно не понимала. Но на всякий случай перестала употреблять это слово. Например, избавилась от привычки говорить друзьям, достигшим в чем-то успеха: «Молодец! Я горжусь тобой!».

Кроме того, в церковных книжках советовали не слушать, когда тебя хвалят — пропускать слова мимо ушей (иначе возгордишься). Более того, других людей тоже хвалить было нельзя — потому что этим ты вводишь их в искушение возгордиться! Получалось, что если ты даже скажешь другу слово «Молодец!», ты тем самым причинишь вред его душе. Но как же не похвалить коллегу за хорошо выполненную работу? Как не сказать ребенку, впервые в жизни самостоятельно нарисовавшему картинку: «Умница! Очень красивая картинка!» И почему, в конце концов, церковь запрещает говорить людям что-то приятное, почему Аня не имеет право сказать умному человеку, что он умен, а подруге, только что пришедшей из парикмахерской, что у нее красивая стрижка?

С церковным термином «смирение» были аналогичные проблемы. До сих пор Аня обычно слышала его в составе выражения «но он не смирился перед лицом трудностей и продолжил борьбу». Выходило, что церковь призывает смиряться перед лицом трудностей. То есть, не стремиться к победе, сдаваться без борьбы? Неужели это хорошо и правильно? Нет, у слова «смирение» в церкви явно другой смысл — но вот какой?

Смысл термина «терпение» тоже был неясен. В языке, на котором Аня всю жизнь говорила, «терпеть» обычно сочеталось со словом «боль». То есть, терпение — это всегда страдание. Так почему же священники и книги призывают к терпению? Неужели Богу нужно, чтоб человек страдал? Да не может такого быть!

— Слушай, — как-то раз спросила Аня свою приятельницу, жену священника, — а Бог хочет, чтоб человек был счастлив?

— Насколько я знаю, в православии нет понятия «счастье», — ответила она. — Есть понятие «радость».

— А что оно означает? В какие моменты человек испытывает радость?

— Например, когда стоит в храме после причастия и произносит благодарственные молитвы.

— А человек может испытывать радость только в храме или где-нибудь еще? У меня складывается впечатление, что только в храме. А всё, что за пределами храма — это считается не радостью, а греховным удовольствием.

— Сложный вопрос. Ты лучше его батюшке задай.

Аня так и поступила — спросила у священника. И выяснила, что еще можно гулять по лесу и радоваться природе, птичкам и солнышку.

Относительно других способов получения радости священник был не уверен.

— Понимаете, — сказал он, — очень легко спутать радость с греховным удовольствием…

А страшнее всего был ад. Аня представляла его как наказание. Если не будешь выполнять инструкции, тебя отправят после смерти в ад на вечные муки. И если даже будешь выполнять инструкции, всё равно никакой гарантии, что тебя возьмут в рай, нет. Остается только надеяться на милость Бога — может быть, пожалеет и не накажет.

Восемь лет Аня жила далеко от родителей, и ее никто не наказывал. Она была счастлива и наивно полагала, что сможет быть счастливой до конца жизни. В церкви Аня с ужасом обнаружила, что от наказания не уйдешь. И от куда более страшного наказания, чем ремень и крики матери, — от вечного мучения после смерти.

От родителей можно было сбежать.

От Бога не сбежишь.

* * *

Прошел еще год. За это время Аня потолстела на пять килограммов, стала гораздо хуже выглядеть и почти потеряла интерес к работе. Люди тянулись к ней всё меньше, друзья звонили всё реже.

— Ты раньше была такая жизнерадостная, энергичная, интересная, умная! — как-то сказала одна из подруг. — А сейчас… Эх!

— А сейчас скучная и вялая, да? — спросила Аня.

— Ну, ты изменилась с тех пор, как стала ходить в церковь. И прямо скажем, не в лучшую сторону.

— Это только кажется, что не в лучшую. На самом деле, я только и делаю, что стараюсь стать лучше. Добрее, например.

— Да?

— Да. Например, раньше, когда меня обижали, я так отвечала, что мало не покажется. А теперь я стараюсь молчать и терпеть.

— По-моему, ты стала не добрее, а беззащитнее… Ну ладно, дело твое. Вот только глядя на тебя совершенно не хочется начинать ходить в церковь. Смотришь на тебя и думаешь: ё-моё, вот что христианство с человеком делает…