Сезон воронов - Соня Мармен Страница 25

Настроение у Марион было прескверное, и она беспрерывно чертыхалась и ругалась. Время от времени она посматривала на тусклое солнце, безуспешно пытавшееся пронизать лучами белесую пелену влажного тумана, в котором всадники ехали уже несколько часов. Копыта коней увязали в толстом слое грязи и каждый раз вырывались из нее с чмокающим звуком, наводившим на мысль о том, что это враждебные земли Аргайла посылают им на память свой прощальный поцелуй.

Ночь оказалась долгой, очень долгой. Тщетно Марион пыталась уснуть. Стоило сну смежить ее веки, как рассудок напоминал о близкой опасности. Она совсем не отдохнула и чувствовала себя прескверно.

Причина ее бессонницы держалась впереди и оборачивалась иногда, чтобы убедиться, что она по-прежнему едет следом. Как было бы здорово убежать от него и вернуться домой, в Честхилл! Но Марион знала, что не может так поступить. Бредалбэйн поручил ей задание, и ей надлежало лично рассказать ему все, что удалось узнать. А то, что она узнала, могло скомпрометировать многих… А ведь никому не хотелось бы сложить голову на плахе по обвинению в государственной измене и предательстве короля Георга.

Девушка не сводила глаз с массивной фигуры, которая раскачивалась прямо перед ней в такт движениям коня. Мотивы и поведение спутника до сих пор оставались для нее загадкой. Временами он вел себя предупредительно и демонстрировал искреннюю заботу о ней и ее безопасности, а иногда превращался в самого отвратительного, заносчивого наглеца, какого ей только доводилось видеть. Она испытывала к этому Макдональду столь острую неприязнь, что не задумываясь всадила бы ему sgian dhu в спину, если бы он не был вдвое больше и сильнее ее самой. Вряд ли у нее получилось бы его убить, разве что ранить. Но тогда бы он быстро скрутил ее, и…

По спине ее пробежала легкая дрожь и растворилась странным и приятным покалыванием где-то внизу живота. Приходилось признать, что этот мужчина не оставил ее равнодушной. Черноволосый, с пронзительным и непроницаемым взглядом, он завораживал ее своими манерами и разговором и заставлял трепетать сердце чаще, чем она сама того желала.

Закрыв глаза, Марион вспомнила пылкий поцелуй, который он украл у нее там, на ковре из вереска. К щекам моментально прилила кровь, и она приложила холодную ладошку к губам, потому что ей вдруг показалось, что она до сих пор ощущает прикосновение его горячих губ. Но ведь он – Макдональд! Марион открыла глаза. Обернувшись, Дункан внимательно смотрел на нее. Она покраснела до корней волос, заподозрив, что он догадался, о чем она думает.

– Кто-то едет нам навстречу! – сказал юноша и указал рукой на восток.

Марион увидела небольшой отряд всадников – человек десять-двенадцать. Сердце ее забилось от страха – она узнала их тартан.

– Это Макгрегоры. Мне бы не хотелось с ними встречаться. Едем скорее отсюда, Дункан!

– Почему? Разве они не живут на ваших землях? Разве не поклялись они вашему клану в преданности, чтобы получить вашу защиту?

– Они теперь вне закона! Недаром же на них выдали «Патент огня и меча»! Макгрегоры – разбойники, язва на теле Хайленда!

Дункан вскинул брови и с удивлением спросил:

– Неужели негодяи водятся не только в Гленко?

Девушка уже собралась пришпорить свою кобылку, когда он перехватил поводья.

– Подожди! Это Роб Рой Макгрегор! Они не причинят тебе вреда. Я знаю Роба Роя!

– Ну конечно, вы же оба воры!

– Не думал, что придется тебе напоминать: его сестра, между прочим, вышла замуж за Аласдара Ога, а с твоим отцом они – двоюродные братья!

– Может, и так, но это не значит, что я горю желанием якшаться с этими бандитами. Уверена, с ними лучше не связываться!

Но теперь бежать было поздно: банда Макгрегоров на взмыленных конях уже остановилась в нескольких метрах от них. В повисшей тишине слышалось лишь пофыркивание и стук копыт гарцевавших на месте лошадей. Всадники рассматривали друг друга. Наконец высокий крепкий мужчина, чья растрепанная рыжая шевелюра была усеяна серебристыми нитями седины, галантно поклонился Марион. Его голос, низкий и хриплый, нарушил молчание.

– Мое почтение, кузина! Приветствую тебя, Макдональд! Какие, интересно, у тебя дела с женщиной из Кэмпбеллов? Которая к тому же одета в мундир солдата sassannachs! – воскликнул он и широко улыбнулся.

– Я сопровождаю госпожу Кэмпбелл, Макгрегор! А что до того, какие у нас с ней дела… – Дункан выдержал небольшую паузу и игриво кивнул в сторону «госпожи», которая в ответ облила его холодным презрением, – то я и сам пока этого не понял. Не то чтобы мне не хотелось, да она оказалась слишком строгой.

Мужчины расхохотались, приведя тем самым Марион в бешенство. Ударив каблуками лошадь в бока, она попыталась повернуть ее и ускакать, но Дункан поймал девушку за рукав. Движение получилось таким резким, что Марион чуть не свалилась с седла, и ей пришлось схватиться за рубашку своего спутника. Выпрямляясь, она выругалась сквозь зубы.

– Ты – мерзавец, Макдональд! Я тебе это припомню! Кэмпбеллы не забывают – «No obliviscaris»! [32]

За руку он притянул ее еще ближе к себе и посмотрел ей в глаза.

– Жду не дождусь, когда это случится! – проговорил он сладким голосом, томно улыбаясь. – Ты останешься со мной, Марион. Ты под моей защитой, и так будет до тех пор, пока я не доставлю тебя, куда мне сказано.

– Я не твоя пленница!

И она попыталась вырвать свою руку из железных тисков. Дункан разжал пальцы.

– Это правда. Но ты должна меня слушаться.

– Грубиян!

– Дрянь! Согласен, будем говорить на одном языке, чтобы все было понятно!

Марион снесла это оскорбление, не моргнув глазом, но про себя поклялась, что Дункан еще ответит за все унижения, которые ей по его вине пришлось пережить. Она поджала губы и наградила его полным презрения взглядом, но Дункана этим было не пронять. Он снова повернулся к Макгрегору.

– А вы, наверное, приехали в Аргайл развеяться?

– Мы шли следом за армией Гордона, как вдруг явился Колин Макнаб и сказал, что корабль с запасами провизии бросил якорь в озере Файн. И мы решили проверить, правда ли это. – И рыжеволосый великан многозначительно подмигнул. – Ты, наверное, охотно поехал бы с нами, но… – Взгляд его остановился на девушке. – Я вижу, у тебя другие заботы.