Герои - моя слабость - Сьюзен Элизабет Филлипс Страница 25

– Ключи на крюке возле задней двери, – не оборачиваясь, бросил Тео.

Энни вспомнила о нижнем белье, разбросанном по спальне, и о раскрытом альбоме эротической художественной фотографии, лежавшем на диване. Вдобавок она прятала в коттедже черного кота.

– Ладно. Но наше соглашение вступает в силу только с завтрашнего дня. Я принесу тебе утром ключи от коттеджа.

– Можешь не трудиться. У меня есть дубликат. – Быстрыми шагами обогнув конюшню, Тео скрылся из виду.

Энни пришлось уступить шантажисту, и все же она сумела извлечь кое-какую пользу из создавшегося положения. Она не только получила в полное свое распоряжение надежный автомобиль для поездок по острову, теперь Энни могла уже не опасаться в любую минуту наткнуться на Тео. Интересно, обнаружил ли он кровавые отпечатки на зеркале в ванной? Жаль, что она не слышала, как Харп визжит от ужаса.

Может, оставить ночью следы когтей на двери в башню? Пусть поломает себе голову, откуда они взялись.

Когда Энни вошла в кухню, Джейси сидела за столом, разбирая груду чистого белья. Ливия подняла голову от кусочков картонной мозаики, разложенной на полу, впервые удостоив Энни взглядом. Та улыбнулась в ответ, пообещав себе непременно до вечера устроить для девочки небольшое представление с участием Плутовки.

Энни подошла к столу, чтобы помочь Джейси с бельем.

– Я поговорила с Тео. Можешь больше не волноваться.

Джейси смущенно, обеспокоенно заглянула Энни в лицо, глаза ее вспыхнули робкой радостью.

– Правда? Ты уверена?

– Уверена. – Взяв банное полотенце, Энни принялась его складывать. – Я теперь буду часто ездить в город по делам, так что скажи, если что-то понадобится.

– Мне следовало больше ему доверять, – взволнованно выдохнула Джейси. – Он всегда был так добр ко мне.

Энни прикусила язык. Крепко, чуть ли не до крови.

Какое-то время они работали молча. Энни складывала простыни и полотенца, стараясь не прикасаться к личным вещам Тео. Собрав в аккуратную стопку шелковые мужские трусы-боксеры, Джейси восхищенно провела рукой по гладкой ткани.

– Наверняка они стоят целое состояние.

– Удивительно, как такая нежная материя выдерживает бессчетные когтистые женские руки. – Ничего не говоря о некоторых далеко не маленьких частях тела…

Джейси приняла всерьез насмешливое замечание Энни.

– Не думаю, что у него кто-то есть. Его жена умерла всего год назад, и единственные женщины в его окружении это ты, я да Ливия.

Энни посмотрела на четырехлетнюю девочку. Ливия с сосредоточенным личиком ловко складывала гигантские кусочки пазла в картинку. Отставанием в развитии она явно не страдала, к тому же Энни слышала, как малышка что-то тихонько бормочет себе под нос, так что ее голосовые связки исправно работали. Почему же тогда она не разговаривала? Что это, застенчивость или нечто более серьезное? Но в чем бы ни заключалась причина, немота делала Ливию уязвимее любого другого ребенка ее возраста.

Ливия собрала свою мозаику и выскользнула за дверь. Энни слишком глубоко увязла в делах этой семьи, чтобы и дальше оставаться в неведении.

– Я видела, как Ливия пишет цифры. Она очень смышленая.

– Некоторые цифры она пишет задом наперед, – улыбнулась Джейси, явно гордясь своей дочерью.

Энни не знала, как еще выведать то, что ее интересовало, если не спросить напрямик.

– Я ни разу не слышала, как она говорит. Может, малышка разговаривает с тобой, когда меня нет поблизости?

Губы Джейси сжались.

– Я тоже поздно начала говорить, – сухо отрезала она, давая понять, что тема закрыта, но Энни не собиралась сдаваться.

– Не хочу показаться назойливой, но мне хотелось бы узнать больше.

– Все у нее будет хорошо. – Джейси неуклюже поднялась на своих костылях. – Что, если я приготовлю Тео на обед ленивые сандвичи? [12]Как ты считаешь?

Энни не хотелось задумываться о том, как отнесется Тео к ленивым сандвичам Джейси.

– Почему бы и нет. – Собравшись с духом, она решилась затронуть еще более щекотливый вопрос. – Думаю, Джейси, ты должна внимательно следить, чтобы Ливия больше не приближалась к Тео.

– Знаю. Он пришел в бешенство, когда поймал ее в конюшне.

– Дело не только в конюшне. Тео… непредсказуем.

– Что ты хочешь этим сказать?

Конечно, Энни не могла утверждать, что Тео непременно сделает с Ливией нечто ужасное, да она и не была в этом уверена, но такую возможность не следовало исключать.

– Он… не ладит с детьми. Да и Харп-Хаус не самое безопасное место для ребенка.

– Ты не островитянка, Энни. Откуда тебе знать, как мы тут живем, – снисходительно усмехнулась Джейси. – Здешние дети не избалованны. Я в восемь лет уже вытягивала верши. Не думаю, что на острове найдется ребенок, который к десяти годам не умел бы водить машину. У нас все иначе, чем на материке. Дети рано учатся быть самостоятельными. Вот почему так ужасно, что приходится держать Ливию в доме.

Энни сомневалась, что кто-то еще из рано взрослеющих детей Перегрин-Айленда страдал немотой. Хотя, кто знает, возможно, Ливия разговаривала, оставаясь с матерью наедине. Быть может, Энни всполошилась из-за пустяка. Похоже, Тео и вправду искренне беспокоился, что девочку в конюшне могла лягнуть лошадь.

Энни отложила в сторону кухонные полотенца.

– Тео хочет проводить в Мунрейкер-Коттедже дневные часы.

– Он подолгу работал там, до того как ты приехала.

– Почему же ты мне не сказала?

– Я думала, ты знаешь.

«В распоряжении Тео прекрасно оснащенный кабинет в башне», – хотела было возразить Энни, но вовремя вспомнила, что Джейси не известно о ее вторжении на вражескую территорию. Ей удавалось примириться с мыслью, что она работает на Тео, лишь постоянно напоминая себе, что она вовсе на него не работает, а отдает долг Джейси.

Сложив белье в корзину, чтобы убрать его на место, как только Тео выйдет из дому, Энни вынесла свой компьютер на застекленную террасу, когда-то светлую и уютную, а теперь больше напоминавшую логово Дракулы – темные стенные панели и толстый ковер цвета красного вина наводили на мысль о зловещих ритуалах и тайных жертвоприношениях. И все же отсюда открывался вид на океан, а кабинет Эллиотта выходил окнами во двор. Энни выбрала мягкое кожаное кресло, повернутое к открытой галерее, откуда начинался спуск к воде, в этот день аспидно-серой, сердито вскипавшей белыми гребнями волн.

Она открыла файл с описью предметов искусства и принялась за дело в надежде, что на этот раз ей больше повезет. Все ее прошлые попытки окончились полным крахом. Ей удалось отыскать сведения о большинстве художников, чьи работы висели на стенах коттеджа. Автор огромной фрески в студии оказался внештатным преподавателем в каком-то колледже; его живопись никогда не пользовалась популярностью и никого особенно не интересовала, так что вопрос о продаже стены отпал сам собой. Черно-белые литографии, украшавшие кухню, могли принести Энни несколько сотен долларов. Некий Р. Коннор, автор перевернутого вверх тормашками дерева, продавал свои полотна на летних ярмарках произведений искусства по весьма скромным ценам, из чего следовал неутешительный вывод: с учетом комиссионных, которые придется заплатить агенту, выручка от продажи картины едва ли способна залатать дыры в бюджете Энни.