Запомни эту ночь - Берта Эллвуд Страница 25

Хорошо еще, что тетки уехали на праздник Благодарения к его матери в Батон-Руж. Он обойдется без этих болтливых особ, которые укрылись у своей сестры, после того как он выдал им по первое число за их отношение к Мишель в те годы, когда та жила в усадьбе. Если б не их обращение с его молодой женой, она, возможно, не уехала бы тогда. То-то они не торопятся, ждут, когда он остынет. Но время ничего не изменит, он это твердо знает. Вернуть его к полноценной жизни может только любовь жены.

Пол тоже перебрался подальше от его родственниц в коттедж на территории усадьбы, так что теперь он в полном одиночестве и никто кроме него самого не страдает от взрывов его дикого темперамента.

Если бы не его чудовищная гордыня, он не оказался бы в одиночестве. С ним была бы Мишель, его жена, его обожаемая жена. Он никогда не говорил ей о своей любви, не мог… Сжимая зубы, Филипп злился на себя.

В Новом Орлеане он был почти готов признаться ей и отдать свое счастье в ее нежные руки. Но вмешались два обстоятельства: внезапная вспышка ревности, сводившая его с ума, к тому мужчине — или к мужчинам? — который научил Мишель получать удовольствие от секса, и не меньшая по силе вспышка ненависти к самому себе за то, что шантажом вырвал у нее согласие пожить с ним три месяца.

Оставив без внимания ужин, что случалось с ним все чаще, он забросил шляпу в кресло и устремился к телефону.

Твердая воля, высокомерие и гордость — все это, конечно, прекрасно, но разве с их помощью согреешь постель или наполнишь сердце радостью? В одном он был абсолютно уверен: ему необходимо еще раз увидеться с Мишель, смирить свою гордыню и на коленях умолять ее забыть о разводе и навсегда остаться с ним. Жизнь без нее представлялась ему чередой пустых никчемных дней. Он должен поехать за ней, убедить ее. Если она согласится, он сделает так, что ей не придется даже на секунду пожалеть об этом. А если не согласится?.. Об этом не хотелось даже думать. Хуже, чем сейчас, ему уже не будет.

А как же его гордость? Филипп мрачно усмехнулся и стал набирать номер агентства авиалиний.

* * *

Мишель вышла из ванной комнаты, затянула поясом махровый халат, который одолжил ей Мэтью, и почувствовала себя значительно лучше.

Осень в этом году выдалась особенно дождливой и холодной, она до нитки промокла, пока добралась до квартиры Мэтью от букинистического магазина, в котором нашлась для нее временная работа. Четыре дня в неделю с десяти до четырех, и всего на два месяца. Так сказал ей владелец магазина. Потом вернется его помощник, который улетел в Австралию повидаться с родными. Не Бог весть что, но лучше, чем ничего, решила Мишель. По крайней мере, заработанные деньги позволят ей не трогать сбережений, лежавших на счете в банке. Скоро ей придется подыскивать другую работу…

Вспомнился вдруг чек, присланный Филиппом через Кэтрин, но Мишель только отмахнулась от этого видения, расчесывая перед зеркалом мокрые волосы. Да, Филипп определил ей более чем щедрое содержание. С такими деньгами она могла бы не работать, хватило бы и на себя, и на младенца, которого она носит в себе. Но деньги ее не соблазнили. Она ничего не хотела принимать от него после того обвинения, которое он так или иначе высказал, — будто она вышла за него по расчету. Так пусть подавится своими деньгами! Она сумеет обойтись без его помощи!

— Немедленно отошли его обратно! — наставляла Мишель Кэтрин, разрывая чек на мелкие кусочки.

— Ты сошла с ума?!

Кэтрин смотрела на подругу широко раскрытыми темными глазами, унаследованными от деда-итальянца, которые красиво сочетались с ее белокурыми волосами.

— Не знаю, что произошло между вами на этот раз, но, честно говоря, вы мне надоели! Но зачем надрываться, зарабатывая на хлеб гроши, если Филипп в состоянии создать тебе безбедную жизнь?

— Мне не нужны его подачки!

Ей нужна была его любовь, но ей никогда не добиться его любви, если она согласится на меньшее. И все-таки оставалась ниточка, пусть в виде его денег, которая продолжала связывать Мишель с мужем.

— Вот сама и отправляй его обратно, — отрезала Кэтрин. Она отказалась взять у нее горсть бумажных клочков, в которые превратился чек на месячное содержание.

— Адрес его ты знаешь! Кстати, нежелание разговаривать друг с другом из арсенала детских ссор. Могли бы обсудить свои проблемы как нормальные взрослые люди! Откуда ты знаешь, может, он хочет поддержать тебя, пока ты не встанешь на ноги? Так нет! Вам обязательно надо вести себя по-детски! Как дети! Как дети! — взволнованно повторяла Кэтрин.

Возможно, она права, думала Мишель, но боль, которую он причинил ей своей жестокостью, была далеко не детской.

— Ты не сказала ему, где я живу? — с подозрением в голосе спросила Мишель, глядя на подругу прищуренными глазами.

— Нет. Он не спрашивал. Только сказал по телефону, что будет каждый месяц переводить для тебя деньги, и попросил меня проследить, чтобы ты их получала.

Значит, его не интересует, где она живет, чем занимается. Еще один болезненный укол. Собственно, почему ей должно быть больно, если для себя она решила, что он ее тоже не интересует. С их нелепым браком все кончено и забыто навсегда.

Мишель решительно тряхнула головой запретив себе думать обо всем, что имеет отношение к Филиппу.

Она положила щетку для волос на туалетный столик и вышла из крошечной спальни, потуже затянув пояс халата. Уже почти пять часов, а к шести вернется Мэтью из своего бюро путешествий. Поскольку она заняла свободную комнату в его квартире, то взяла на себя обязанность готовить ужин, чтобы хоть этим отблагодарить его.

Сейчас она поставит в духовку остатки вчерашней картофельной запеканки с мясом, потом переоденется в джинсы и теплый свитер. Пока разогревается запеканка, она приготовит салат.

Мишель ставила тяжелую чугунную сковородку в духовку, когда услышала, что в двери повернулся ключ.

— Ты сегодня рано вернулся, — сказала она смущенно, заметив, какими глазами смотрит на нее Мэтью, остановившийся в дверном проеме кухни.

Лицо ее горело от жара духовки и от чувства неловкости. Она не успела переодеться до его возвращения. Правда, халат смотрелся на ней вполне прилично во всех отношениях, но подразумевалось, что под ним она голая. По взгляду Мэтью было ясно, что именно об этом он подумал. Вообще, ситуация проживания с ним в одной квартире день ото дня становилась все более неловкой. Слава Богу, скоро это кончится.

— Да, я решил сегодня пораньше закрыться. Работы никакой. Не сезон, наверное. — Мэтью закрыл за собой дверь и вошел в крошечную кухню.

У Мишель начался приступ клаустрофобии. Она вспомнила рассказ Кэтрин о чувствах, которые якобы питает к ней Мэтью, Филипп, кстати, тоже подозревал его. Она никогда не позволила бы себе поселиться у него, если бы не обстоятельства. Они дружили с детства, и ей не хотелось его обидеть, отказавшись от такого великодушного предложения.