Опасный мужчина - Кэндис Кэмп Страница 25

Элеонора наградила Энтони долгим холодным взглядом и вернулась к разговору с Самантой.

Спустя несколько минут карета замедлила ход, а вскоре и вовсе остановилась. Элеонора выглянула в окошко. Они прибыли на кладбище. Оно располагалось за деревенской церковью, строением из серого камня с башней времен норманнов, выдававшей древность строения. Возле крытого входа уже стояли сэр Малькольм, Дарио и леди Гонория. Последняя тяжело облокотилась на локоть Дарио, лицо ее теперь скрывала черная вуаль.

Элеонора высадилась из кареты и повернулась к кучеру, спустившемуся с высоких козел и державшему в руках шкатулку из тикового дерева. Лицо Элеоноры затуманила печаль, и она потянулась к этому предмету, содержавшему прах Эдмунда. Лорд Нил быстро подошел, чтобы помочь ей, и она позволила ему взять шкатулку. Пусть они ненавидят друг друга, но Элеонора не сомневалась, что он тоже любил Эдмунда.

Саманта пыталась сдержаться, но глаза ее сразу наполнились слезами. Элеонора успокаивающе обняла девочку за плечи, и они отправились на кладбище.

Викарий ждал их около семейного склепа Скарбро и произнес молитву над шкатулкой с прахом. После нескольких слов из Библии и короткого панегирика Эдмунду шкатулку поместили в склеп. Церемония была недолгая, но очень трогательная, и у Элеоноры в глазах стояли слезы. Леди Гонория, разумеется, рыдала не останавливаясь, прислонившись к надежному плечу Дарио. Элеонора не убирала руку с плеча Саманты, которая утирала слезы, тихо и медленно катившиеся по щекам. Лорд Нил же стоял как каменный – что, впрочем, было вполне предсказуемо.

Наконец они покинули гробницу – Дарио шел первым, поддерживая рыдающую Гонорию, остальные шагали следом. Выйдя за пределы кладбища, все на мгновение замерли, не зная, как себя вести и что сказать друг другу.

– По-моему, сейчас уже слишком поздно, чтобы обсуждать завещание Эдмунда, – осторожно начала Элеонора. К тому же ей ужасно не хотелось разговаривать с истеричной леди Гонорией. Церемония пробудила тяжелые воспоминания, сердце вновь пронзила боль, и Элеонора опасалась, что показная скорбь и природное упрямство матери Эдмунда вынудят ее наговорить лишнего, о чем потом придется жалеть.

– Да, да, – с чувством закивала леди Гонория. – Я не могу говорить о таких вещах сейчас, после того как… О дитя мое, мое дитя…

Причитания прервал новый поток слез.

Искоса глянув на Дарио, Элеонора заподозрила, что тому уже надоело исполнять роль утешителя.

– Только скажите, где здесь поблизости гостиница, и завтра мы с вами снова встретимся и все обсудим.

– Глупости. В гостиницу никто не поедет, в этом нет нужды. Она очень маленькая и наверняка не соответствует вашим стандартам, – возразил лорд Нил.

– Но, Энтони, в моем доме совсем нет места. – Гонория встревожилась, и теперь от слез не осталось и следа. – Ты же знаешь, у нас так мало комнат, не то что в Тедлоу-Парке, но оттуда мы были вынуждены уехать.

В первый раз Элеонора заметила проблеск эмоций на лице сэра Малькольма. С оскорбленным видом он отрывисто проговорил:

– Леди Гонория, я же сказал – вы с Самантой можете и дальше жить в Тедлоу-Парке. Я бы ни за что не стал вас гнать.

– Нет, ведь теперь это уже не мой дом, – провозгласила леди Гонория с видом мученицы. – И вообще, я не могу там оставаться – столько воспоминаний… Теперь, когда мы остались одни, нам с Самантой пора учиться выживать самим в этом жестоком мире. Разумеется, на наши деньги мы можем позволить себе лишь скромный домик.

– Поместье – это не «скромный домик», Гонория, – сухо вставил Энтони. – Гости решат, будто вы в лачуге ютитесь.

– Нет, не в лачуге, конечно… – нехотя пошла на попятный леди Гонория.

– У нас очень красивый дом, – Саманта, судя по всему, готова была сквозь землю провалиться. – И кстати, мама, у нас же есть две свободные спальни.

Леди Гонория бросила на дочь испепеляющий взгляд, и девочка, залившись краской, примолкла.

– Боюсь, там не прибрано, – обратилась леди Гонория к Элеоноре. – Да и меблировка скудная.

– Понимаю, – серьезно ответила Элеонора, изо всех сил сдерживая улыбку. – Не беспокойтесь, миледи. Я прекрасно устроюсь в ближайшей гостинице. Уверяю вас, мне и раньше приходилось останавливаться в деревне, и я знаю, что это такое.

– Не говорите чепухи, – возразил Энтони. – Я приглашаю вас и синьора Параделлу в свой дом. Комнаты уже готовы.

– Ну… – От неожиданности Элеонора не нашлась с ответом. Она предполагала, что после церемонии и разъяснений по поводу наследства Саманты проведет ночь в гостинице или, в крайнем случае, в доме леди Гонории, но приглашение лорда Нила застало Элеонору врасплох. Она была уверена, что Энтони рад ей не больше, чем леди Гонория. – Хорошо, спасибо. Очень мило с вашей стороны.

– Да, милорд, – вежливо подхватил Дарио. – Весьма любезное предложение.

Энтони бросил на итальянца взгляд, значение которого понять было трудно, и коротко кивнул:

– Значит, договорились. В таком случае следуйте за мной…

Лорд Нил приподнял шляпу, прощаясь с сестрой и племянницей, отвязал от кареты свою лошадь и вскочил в седло. Дав инструкции кучеру Элеоноры, он поскакал вперед по дороге. Элеонора и Дарио сели в карету и последовали за ним.

Дарио глубоко вздохнул и откинулся на кожаные подушки.

– Устали? – с лукавым блеском в глазах поинтересовалась Элеонора.

Дарио печально улыбнулся:

– Всегда думал, что английские леди сдержанные. Но эта леди Скарбро – просто неаполитанка какая-то!

Элеонора рассмеялась:

– Спасибо, что взяли ее на себя.

Дарио пожал плечами:

– Я привык. Вы забываете, что у меня три сестры, мама и множество тетушек. Так что слезами меня не удивишь. Это меньшее, что я мог сделать во имя памяти Эдмунда… и ради вашего спокойствия, разумеется.

– Да. И я вам очень благодарна.

– Рад быть полезным, – просто ответил Дарио.

Поместье лорда Нила было всего в нескольких минутах езды от деревенской церкви, и вскоре они уже были на месте. По длинной извилистой подъездной дорожке они приближались к дому. Элеоноре случалось видеть здания, отличавшиеся большим великолепием. Здесь не было ни многоярусного крыльца, ведущего к величественному парадному входу, ни сводчатых окон, ни статуй по краям крыши. Поместье было выстроено из простого серого камня, одни блоки были одинаковы, другие отличались по форме и размеру, а местами стены потемнели от времени и лишайника. Однако удивительная симметрия здания завораживала – главная часть, где располагались ворота, массивная и квадратная, по бокам два крыла с зубчатыми стенами. От этого поместья веяло надежностью, стариной и приятным ощущением безопасности. Со временем вдоль стен разрослись кусты, несколько смягчавшие их суровый облик, а с одной стороны свисал занавес из плюща. Клонившееся к закату солнце озаряло стены теплым золотистым сиянием.