Опасная игра - Конни Брокуэй Страница 25

Он не мог допустить, чтобы что-нибудь плохое случилось с ней.

– А у вас самого-то нет никаких новостей из-за границы? – Вопрос Билла прервал поток тревожных мыслей.

За последние годы известность Рамзи как прекрасного фехтовальщика настолько выросла, что в разных странах у него появилось множество знакомых, считающих себя экспертами в этой области. Он вел с ними обширную переписку и неоднократно пытался использовать эти источники, чтобы отыскать своего неведомого врага.

– Пока нет, – ответил он Биллу. – Но клеймо в виде розы может помочь в поисках лишь в том случае, если нам нужен Дэнд. А если это Туссен ... Ну что ж, вряд ли так уж сложно будет отыскать одного французского священника.

Монастырь Святой Бригитты

Шотландия

1792 год

– Отлично! – одобрительно воскликнул новый священник, брат Туссен, про которого говорили, что при старом режиме он был офицером французской армии, когда Рэм разгадал его хитрый финт.

За их поединком наблюдали несколько заинтересованных зрителей. Дуглас Стюарт следил за ними сосредоточенно и вдумчиво, Кит – с азартом, а Дэнд весело предложил закончить поединок хорошим пинком в живот. Причем ему было совершенно безразлично, чей именно живот пострадает.

Кроме них четверых, беглый французский священник согласился обучить своему искусству только одного мальчика – Джона Пертона Гласса, который сидел сейчас в стороне от остальных. Годы тяжелой работы, обязательной для всех обитателей монастыря, помогли ему избавиться от лишнего жира, но, к сожалению, нисколько не закалили его характер. Как ни странно, но он все-таки проявлял некоторый талант к фехтованию.

– Только француз мог обучить тебя подобным приемам защиты, – заговорил Туссен.

– Да, когда я еще был ребенком, – подтвердил Рамзи, который уже начал задыхаться от усталости.

– Ты и сейчас еще ребенок.

Рэм постарался сдержать досаду. Ему было четырнадцать, и он давно уже не считал себя ребенком. Туссен прекрасно знал об этом. Знал он также и то, как можно разозлить Рамзи и заставить его сделать неверное движение.

– Рассказывай, я должен знать. Где ты всему этому научился? Бедная, безродная сиротка! – Последние слова были произнесены с очевидной иронией, но Рэм все-таки не смог сдержать раздражения. Он не любил, когда ему напоминали о прошлом, желая забыть о нем. Теперь у него были братья и новая жизнь.

Рэм бросил на мальчиков косой взгляд, проверяя их реакцию. Вопросы Туссена им тоже явно не нравились. Между собой они уже давно решили никогда не вспоминать о жизни, которую они вели раньше, пока не попали в монастырь Святой Бригитты. Теперь прошлое не имело никакого значения, хотя, конечно же, некоторые вещи было невозможно скрыть.

Например, было совершенно очевидно, что жизнь не баловала Кита, до того как он оказался в монастыре. То же самое можно было сказать и о Дугласе, который появился здесь раньше всех. Будучи самым пылким из них, он с восторгом мечтал о тех благородных свершениях, которые им предстоят. Только Дэнд оставался загадкой. Иногда казалось, что он, как и Рэм, рос в богатстве и роскоши, а иногда можно было подумать, что его раннее детство было полно лишений и опасностей, как и у Кита.

– Ну, давай же, рассказывай!

– Я как-то читал трактат о фехтовании.

– Ха! – Такое объяснение явно развеселило француза. – А кто еще из здешних сирот может похвастаться таким же воспитанием или образованием? Братья говорят, что когда ты появился здесь, то уже знал и латынь, и греческий. Какой шотландский сирота знает латынь в девять лет?

– Очень набожный, возможно? – невинно предположил Дэнд.

Что ж, Рамзи тоже умеет играть в эту игру.

– А как насчет вас, брат Туссен? – вкрадчиво спросил он, не обращая внимания на пот, катящийся по лбу и щиплющий глаза. – Для мирного монаха вы на удивление ловко владеете шпагой.

Туссен продолжал улыбаться, но его глаза едва заметно прищурились.

– Ты очень неплохо разгадываешь финты, мой мальчик, – сказал он негромко, – но будь осторожен! Тот, кто слишком увлекается атакой, невольно становится уязвимым. – И едва заметным движением клинка он внезапно подцепил шпагу Рамзи и вырвал ее из рук. – Вот видишь!