Пути любви - Лора Брантуэйт Страница 25

Мисс Дарнелл, хотя и происходила из приличной семьи, была не так хорошо обучена сдерживать проявление своих эмоций. Отсутствие самоконтроля и непосредственная бурность эмоций были одними из основных ее черт. Только шоковое состояние в данный момент оказывало сдерживающее воздействие. Она только сглотнула и сделала неопределенное движение нижней челюстью.

Анна на секунду залюбовалась этой чудесной картиной, которая могла бы быть находкой для написания колоритного группового портрета. Она поняла, что это успех, ослепительно улыбнулась всем, чтобы утвердить свою окончательную маленькую победу.

На правах хозяйки дома Ирэн обратилась к возлюбленной племянника:

— Анна, позвольте вам представить мисс Элизабет Дарнелл. Это дочь друзей нашей семьи, добрая подруга Дэниела.

Умиленный взгляд Ирэн, брошенный на Элизабет, словно говорил: «Которая едва не стала миссис Дэниел Глэдисон, но не все надежды потеряны! Милая девочка, их семейная жизнь была бы бесподобна».

Элизабет улыбнулась Анне, как улыбаются девушки из хороших семей, которых воспитывают в строгих правилах и которые хотят показаться очень-очень вежливыми. Анна подала ей руку — довольно небрежно. Этот жест слишком явственно говорил о плохо скрываемой неприязни, но это было лучше, чем открыто вступать в схватку — по крайней мере, здесь и сейчас.

В старых романах обычно писали: «Ее взгляд задержался на нем чуть дольше, чем следовало» или «Его губы прижались к ее руке на несколько мгновений дольше, чем того требовали приличия». Писателям это казалось отличным приемом раскрытия внутреннего состояния героев и их отношений. Идя по этому пути, можно сказать: взгляд Анны задержался на Бетти во время приветствия и представления значительно меньше, чем того требовали приличия!

Еще несколько минут были убиты, по мнению Анны, привыкшей экономить время (страшно упустить возможность что-то сделать, увидеть, узнать), на ритуальные разговоры о погоде. Господи, что можно сказать об английской погоде?! Доброе слово трудно найти, если привык к нормальному климату. А ведь в Атланте такой климат, какой этим унылым британцам даже не снился!

Стол для завтрака в тесном семейном кругу был сервирован, как для приема во французском посольстве. У Анны голова пошла кругом от количества тарелок и тарелочек, разнокалиберных же вилок и ложечек, бокалов… Столько посуды, наверное, не собрано вместе ни в одной посудной лавке, скептически подумала Анна. По крайней мере, она столько приборов никогда не видела в одном и том же месте в одно и то же время. Салфетки больше напоминали произведение искусства.

Когда-то в журнале Анна читала, что существуют (чего только люди, чудаки, не придумают): столовая ложка, закусочная ложка, ложка для десерта, ложка для гарнира, ложка для овощей, ложка для салата, ложка для сливок, ложка для кофе и ложка для сахара… Когда читала, не поверила. Зачем столько условностей? Сейчас убедилась, что фантазия человеческая безгранична. И часто ничего хорошего от нее не дождешься. Кажется, все — ну или почти все (весьма странно для завтрака) — эти ложки и ложечки встретились сегодня за этим столом.

Дэниел удивился, наверное, не меньше, чем Анна, даже пошутил, что не одет для великосветского приема, который, похоже, устроила тетя Ирэн. Но для него этот сюрприз не был столь неприятен.

Анна без энтузиазма, даже с тоской смотрела на сервированный стол. Что поделать: во-первых, Анна не имела родственников-дипломатов, во-вторых, американская молодежь в принципе демократична. Особенно студенты. И уж конечно более всех те, что терпеть не могут домашних хозяйственных вопросов, поэтому обедают в пунктах общественного питания. Воображение Анны нарисовало картинку: маленькая пиццерия на углу у колледжа, обед на бегу — и пластиковые копии всех этих приборов…

Ирэн внимательно наблюдала за Анной. Она с видом королевы-матери занимала место во главе стола. Все сообразно ее положению.

Анна была в напряжении, ожидая, что же за блюда нужно употреблять с такими изысками. Оказалось, что проблемы начинаются с хлеба и масла. Как за сюжетом увлекательнейшего фильма; Анна следила за отточенными движениями Ирэн: отложить ломтик на отдельную тарелочку, не поднимая его на ладони, намазать маслом, резать и есть с помощью ножа и вилки… Анна остро почувствовала: все рассчитано на то, чтобы она поняла, что лишняя в кругу Дэниела. В один момент у нее действительно промелькнула малодушная мысль: возможно, американская студентка и впрямь не совсем подходит молодому английскому аристократу…

Дэниел заметил ее расстроенно-сосредоточенное лицо, прекрасно все понял и сделал одну из тех мелочей, которые потом с теплом и благодарностью вспоминаешь всю жизнь.

С видом человека, делающего самую естественную для него вещь, он просто взял хлеб рукой и стал есть, игнорируя заданный его тетей тон — так, словно это был самый обычный завтрак на самой обычной кухне и большей части приборов на столе просто не было.

Иногда такие вещи помнятся лучше и ценятся дороже, чем самый эффектный жест или огромная услуга. Вряд ли Дэниел думал об этом. Но он поймал теплый взгляд Анны и, поняв, что поступил верно, улыбнулся.

Ирэн осталась невозмутимой, но внутри у нее все кипело. Хотя чувства ее были противоречивы: с одной стороны, она бесилась от осознания того, что Дэниел поддержал Анну, с другой — восхищалась тем, как ее племянник сумел незаметно и деликатно помочь своей даме. Но последнее — очень-очень глубоко в душе.

Анна привыкла только к чашке крепкого кофе по утрам, и изобилие блюд за завтраком ее несколько смутило. Но она и Дэниел наслаждались тем, что ели, а Ирэн и Элизабет медленно и церемонно «употребляли» изысканные блюда, больше сил затрачивая на демонстрацию умения красиво держать нож и выбирать правильный прибор… Бедняжки.

— Дэниел, дорогой, ты помнишь Томаса Барнса и Кристин Линден? — обратилась Ирэн к племяннику, промокая салфеткой тонкие, совсем старческие, но накрашенные губы.

Дэниел кивнул и поднял брови, точно приглашая к продолжению разговора на эту тему. Было заметно, что ему интересно.

— Ах, как часто мы играли вместе, когда были маленькими… — мечтательно протянула Элизабет, как будто это были самые приятные воспоминания.

— Представь себе, они объявили о помолвке! — продолжила Ирэн с выражением величайшего удовольствия на лице.

Доподлинно неизвестно, было ли это реальным фактом, потому что брови Элизабет взлетели вверх, а в таком маленьком городке, как Тонбридж, о помолвке молодых людей из богатых знатных семей знают все, причем иногда — раньше жениха и невесты.

— Вот так-так! — Дэниел широко улыбнулся. — Мисс Паинька-с-Ободранными-Коленкам и выходит замуж за Томми, которого, насколько я помню, колотила не реже двух раз в день…

— Да, может быть, в детстве они и не ладили… Всем ведь иногда свойственно ошибаться в отношениях с людьми: — Ирэн бросила выразительный взгляд на Анну. — Но теперь они такая красивая пара. Не хуже, пожалуй, чем вы с Бетти! Элизабет порозовела от удовольствия, а Дэниел, почувствовав, как каблук Анны чувствительно впивается ему в ногу, закончил: