Нетронутая и неприрученная - Кейт Хьюит Страница 25

Ана чувствовала себя невероятно счастливой. Во время вечеринки Витторио не отходил от нее ни на шаг. Он обнимал ее за талию, прижимал к себе. Она смеялась и разговаривала с гостями, выслушивала их или просто кивала в знак согласия.

Но в голове у нее крутилась только одна мысль: «Сегодня вечером он придет ко мне».

Витторио был чрезвычайно горд и счастлив тем, что Ана стоит рядом с ним. Вечеринка проходила для него словно в тумане. Он не мог дождаться того момента, когда прикоснется к Ане.

Когда она пошла провожать отца, Витторио вдруг почувствовал равнодушие ко всему, чего добился в жизни. Он хотел, чтобы Ана поскорее вернулась к нему, и все же, несмотря на это желание, не пошел ее искать.

Он вспомнил, как Энрико Виале остановил его в разгар вечеринки, прикоснувшись к руке.

— Наша Ана красавица, да? — В сияющем взгляде старика читалась гордость.

Витторио понял, что Энрико говорит не о том, что Ана красива именно сегодня вечером.

— На свадьбе на ней было свадебное платье ее матери. Я попросил, чтобы она его надела.

Витторио оцепенел, чувствуя себя раздавленным и униженным самоотверженностью и преданностью Аны. И он требует, чтобы она была ему так же предана? Как он может такое требовать, если не до конца понимает, что она за человек и как следует к ней относиться?..

— Итак, Витторио, это был успех.

Он медленно обернулся и увидел мать, стоящую в дверях гостиной. Она блистала холодной элегантностью в кремовом атласном платье, на ее лице не было улыбки. «И это тот человек, чье одобрение я стараюсь заслужить?» — подумал Витторио. Абсурдная ситуация. Учитывая то, что его мать потеряла к нему интерес с тех пор, как ему исполнилось четыре года, — когда родился Бернардо.

Витторио понимал, что ревновал мать к брату. Все эти годы он жаждал вернуться домой и показать брату и матери, каким успешным и самодостаточным стал.

Он повернулся спиной к окну:

— Похоже, что так.

— Ты не рад? — спросила она, проходя в гостиную. Он слышал язвительные нотки в ее голосе, отчего его плечи снова непроизвольно напрягались.

«Уходи, Витторио. Оставь меня в покое».

В этот момент он почувствовал себя ребенком, который тянет мать за рукав, желая показать ей свой рисунок и оказаться в ее объятиях. Но мать отворачивается от него снова и снова…

А вот Бернардо был любимчиком Констанции, и она окончательно его избаловала.

Витторио с отвращением выдохнул. Он испытывал отвращение к самому себе. Почему он предается глупым воспоминаниям о детстве именно сейчас? Большую часть жизни он прожил, зная, что мать его отвергает. Он научился с этим смиряться. Он выдержал предательство матери, когда умер отец…

— Наоборот, мама. Я очень рад, — подчеркнуто вежливо ответил он.

Она резко рассмеялась:

— О, Витторио, ты непрошибаем, не так ли? Вылитый отец.

— Я расцениваю это как комплимент.

Мать скривила губы в усмешке:

— Не сомневаюсь.

Витторио пожал плечами:

— Где же Ана?

Констанция презрительно выгнула брови:

— Тебе-то что за дело?

— Она моя жена.

— Жена, которую ты не полюбишь.

Витторио замер:

— Тебя это не касается.

— Правда?

Она подошла ближе, и он увидел в ее взгляде гнев и печаль. Витторио привык видеть мать озлобленной, но не печальной.

— Ты не знаешь, что такое безответная любовь, Витторио.

Он засмеялся, не веря своим ушам:

— Разве?

Констанция кивнула:

— Нет.

Он покачал головой, будучи слишком уставшим, чтобы пускаться в объяснения:

— Ты знаешь, где Ана?

— Ты принесешь страдания этой девушке. Ты ее уничтожишь.

Витторио напрягся, стараясь держать эмоции под контролем. Любовь — разрушительное чувство. Мысль о том, что он причинит боль и страдания Ане, была для него невыносимой. Наклонив голову, он пожал плечами.

— Почему тебя это так заботит? — спросил он довольно грубо.

— Она хорошая, Витторио.

— Очевидно, слишком хорошая для меня.

Констанция нетерпеливо вздохнула:

— Я знаю, что допустила в отношении тебя много ошибок. И очень сожалею. Но твой брак принесет еще больше проблем. Разве в нашей семье было недостаточно несчастий?

Она разговаривала с ним так, словно их семья страдала по его вине. Витторио отвернулся, его трясло от ярости.

— По последнему вопросу я с тобой согласен, мама.

Констанция вздрогнула, будто от удара:

— Я знаю, ты обвиняешь меня.

— Обвиняю ли я тебя? — вкрадчиво спросил Витторио. — Ты имеешь в виду свою попытку отобрать у меня мою долю наследства всего через несколько часов после похорон отца? Твое отчаянное желание начать судебное дело и передать мой титул моему брату?

Констанция выдержала его враждебный взгляд.

— Бог свидетель, что ты никогда не позволял мне об этом забыть.

— Вряд ли забудешь удар кинжала между лопаток, — ответил Витторио ледяным тоном.

Он еще помнил, как едва не сошел с ума, когда вернулся с похорон отца вне себя от горя и обнаружил, что в его отсутствие мать встречалась с адвокатом и пыталась переделать завещание, сделав Бернардо единственным наследником отца.

Он никогда этого не забудет. Он не может забыть.

— Да, — тихо согласилась Констанция, ее глаза блестели, — такое невозможно забыть. Но я скажу тебе вот что, Витторио. Муж, который отказывается любить собственную жену, наносит ей удар не между лопаток, а в самое сердце. Ради блага своей жены — не обижай ее.

— Какие красивые слова, — издевательски начал Витторио, но ярость уступила место усталости. — Ты решила позаботиться о моей жене, мама?

— Я знаю, каково ей, — мрачно сказала Констанция, покачала головой и вышла из комнаты.

Ее слова продолжали звучать в его ушах, хотя Витторио старался как можно быстрее обо всем забыть. Он выругался.

— Витторио?

Он обернулся. Ана стояла в дверях гостиной, ее лицо было белым, как ее кружевное платье.

— Что ты слышала? — спросил он резко и жестко.

Ана вздрогнула:

— Многое.

— Я говорил тебе, что у моей семьи не слишком приятная история, — ответил Витторио, пожимая плечами. Он подошел к бару и налил себе виски.

— Не нужно, — непроизвольно произнесла Ана, когда он обернулся и выгнул бровь.