Замуж за египтянина, или Арабское сердце в лохмотьях - Юлия Шилова Страница 25

– Валя, да что с тобой творится? – Валидодернул мою руку. – Я же не куда-нибудь иду, а в туалет.

В этот момент за стенкой послышался отчаянныйженский крик. Не говоря ни слова, Валид бросился из комнаты в коридор. Задверью послышался сильный шум: было нетрудно догадаться, что переполошился весьдом. Я хотела выскочить следом за мужем, но, подумав, что будет лучше, если яостанусь в комнате, свернулась калачиком и попыталась унять нервную дрожь.Закрыв глаза, я погрузилась в свои юношеские воспоминания: тогда я верила, чтообязательно выйду замуж за своего принца и проживу с ним долгую и счастливуюжизнь. Мне всегда казалось, что мой муж будет меня баловать, одевать, какнеобыкновенно красивую куклу, и прятать меня от всех жизненных невзгод ипотрясений. Мне казалось, что в браке я расцвету и похорошею, что муж надаритмне столько бриллиантов, что женщины будут мне завидовать, а мужчины –восторженно смотреть вслед.

Мои юношеские представления о браке изменилисьсразу после того, как я встретила Валида. Благодаря ему я поняла, что вотношениях между мужчиной и женщиной самое главное – не бриллианты. Самоеглавное – это любовь. Я видела много женщин в норковых шубах и в дорогихбриллиантовых колье. Да, в их глазах всегда была уверенность, этого у них неотнять. Деньги всегда дают нам уверенность в завтрашнем дне. Но в глазах этихженщин не было счастья, в них была только непонятная мне усталость. Узнав, чтона свете существует Валид, я вдруг подумала о том, что мечтать о принце,который подарит мне сказку и украсит ее бриллиантами, можно всю свою жизнь, досамой старости, так и не став счастливой. Я сделала ставку на любовь и… Сейчасмне кажется, что я проиграла. Хотя нет: я по-прежнему люблю Валида, только яникогда бы раньше не смогла подумать о том, что он сможет меня ударить.Говорят, если мужчина поднял руку на женщину хотя бы раз, то придет время и,несмотря на все его многочисленные обещания и извинения, он поднимет ее вовторой и в третий раз. Вот только удары будут намного сильнее. Еще эти скверныеобстоятельства… Я не могла осознать весь ужас произошедшего и прислушивалась ксильному шуму, который доносился из-за двери.

Неожиданно мне показалось, что мое затворничествоможет быть подозрительным. Мне необходимо взять себя в руки, выйти из комнаты ипосмотреть, что там творится. Собрав свою волю в кулак, я вышла из каморки и,облокотившись о дверь, посмотрела на собравшуюся у туалета семью мужа. Увидевменя, Валид жестом велел мне возвращаться обратно в комнату.

– Иди. Тебе не нужно на это смотреть.

– А что случилось? Что здесь происходит?

Я посмотрела на рыдающую свекровь, которуюуспокаивали другие родственники, и от страха прижалась к двери как можно сильнее.

– Мухаммед умер.

– Как умер? С сердцем плохо?

– На штырь в туалете упал. Я тысячу раз всемговорил, что этот штырь в туалете нужно обязательно вытащить, да только никтоменя не слушал.

– И что, насмерть?

– Насмерть.

– Вот горе-то какое!

– Иди в комнату.

– Да как же я там одна-то буду?! Мне страшно.Можно, я тут постою?

– Иди в комнату, я сказал.

Не став спорить со своим мужем, я вошла вкомнату, закрыла дверь и села на кровать, поджав под себя ноги. Валид пришелближе к утру, сильно расстроенный и поникший.

– Ты почему не спишь?

– Да как я могу спать, когда такое произошло?

– Ты что, вообще спать не ложилась?

– Нет, – замотала я головой.

– Ну ты даешь!

Валид лег на кровать и захотел, чтобы я легларядом с ним.

– Давай хоть часик поспим, а то голова таксильно болит!

Я легла рядом с Валидом и произнеславзволнованным голосом:

– Валид, прими, пожалуйста, мои соболезнованияпо поводу смерти своего брата. Мне действительно очень жаль. Скажи, а мысегодня сможем с тобой уехать в Хургаду?

– Как мы сможем вернуться в Хургаду, если уменя брат умер, – раздраженно упрекнул меня Валид.

– Ты хочешь сказать, что мы остаемся? – Мнепоказалось, что еще немного – и у меня начнется истерика.

– А как мы можем уехать в такой ситуации? Меняне поймет моя семья. Мухаммед был моим самым любимым братом. Он – мой кровныйродственник, я должен быть на его похоронах. Ахмед поехал организовыватьпохороны, у него светлое сердце.