Распутник - Сара Маклейн Страница 25

Твой друг П.

Нидэм-Мэнор, апрель 1816 года».

Ответа нет.

Не бывало еще поездки дольше, чем эта, — четыре бесконечных часа из Суррея в Лондон, проведенных в мертвом молчании. Пенелопа предпочла бы провести их в почтовом дилижансе наедине с Оливией и кучей дамских журналов.

Она исподтишка окинула взглядом большую темную карету, задержавшись на своем новоиспеченном супруге — тот сидел, откинувшись на спинку сиденья, вытянув длинные ноги, с закрытыми глазами, неподвижный, как труп, и попыталась унять мятущиеся мысли, сосредоточенные на нескольких тревожных моментах.

Она замужем. Она — маркиза Борн.

Она путешествует в карете, под завязку набитой ее вещами, и скоро окажется в Лондоне, где будет жить со своим мужем.

Сегодня ее ждет первая брачная ночь с Майклом.

Может быть, он снова ее поцелует. И прикоснется к ней.

И даже больше.

В общем-то он даже должен, правда? Раз уж они женаты. В конце концов, именно этим и занимаются жены с мужьями.

Так она надеялась.

Ой, мамочки.

Этой мысли оказалось достаточно, чтобы Пенелопа пожелала себе мужества распахнуть дверцу кареты и выброситься из нее.

Они обвенчались так быстро и формально, что она толком не запомнила церемонию — обещание любить, утешать, почитать и повиноваться. Может, оно и к лучшему, потому что слова про любовь в некотором роде были враньем.

Он женился на ней ради земли, и только.

И не имеет никакого значения то, что он прикасался к ней и заставил ее чувствовать такое, что она и вообразить себе не могла! В конце концов, это именно тот брак, к которому ее готовили всю жизнь, — брак из соображений удобства. Брак из соображений долга. Брак из соображений собственности.

И он дал ей это понять более чем ясно.

Карета подскочила на особенно неровном участке дороги, и Пенелопа негромко вскрикнула, едва не соскользнув с шикарно обитого сиденья. Снова обретя равновесие, она села удобнее, плотно упершись ногами в пол карсты, и кинула взгляд на Майкла. Тот не шелохнулся, только слегка приоткрыл глаза — вероятно, чтобы убедиться, не поранилась ли она.

Удостоверившись, что хирург ей пока не нужен, он снова закрыл глаза.

Он просто игнорирует ее! Не желает даже изобразить интерес к ней!

Возможно, не будь Пенелопа так охвачена беспокойством из-за событий дня, она бы и сама сумела сохранить хладнокровие и отвечать молчанием на молчание.

Возможно.

Но она этого так и не узнала, потому что была не в силах оставаться в тишине еще хоть мгновение.

Пенелопа откашлялась, словно собиралась сделать публичное заявление. Он открыл глаза и глянул на нее, но не шевельнулся при этом.

— Думаю, нам следует воспользоваться этим временем и обсудить наш план.

— Наш план?

— План, как обеспечить моим сестрам успешный сезон. Ты припоминаешь свое обещание? — Ее рука дернулась к карману дорожного платья, где на бедро тяжело давила монета, отданная им две ночи назад.

Он потянулся, вытянув ноги еще дальше.

— Я планирую найти твоим сестрам мужей.

Пенелопа моргнула.

— Ты имеешь в виду — кавалеров?

— Если тебе так больше нравится. Я уже подобрал двоих мужчин.

Вспыхнуло любопытство.

— И какие они?

— С титулами.

— И? — подтолкнула она.

— И вышли на брачный рынок. Ищут жен.

Нет, он просто невыносим.

— Обладают они подходящими для мужей качествами?

— Безусловно, в том смысле, что оба холостые и мужчины.

Глаза Пенелопы широко распахнулись. Он говорил серьезно.

— Это вовсе не те качества, о которых я говорю!

— Качества?

— Откуда известно, что они будут хорошими мужьями!

— Вижу, ты настоящий эксперт в данном вопросе. — Он насмешливо склонил голову. — Будь добра. Просвети меня.

Пенелопа выпрямилась и начала перечислять, загибая пальцы:

— Доброта. Щедрость. Внимательность. Забота. Обладают они этими качествами? — настойчиво повторила Пенелопа. Он не ответил. — А моим сестрам они понравятся?

— Представления не имею.

— А тебе они нравятся?

— Не особенно.

— Ты очень твердолобый.

— Считай это одним из моих качеств.

Он отвернулся. Пенелопа вскинула бровь, просто не удержалась. В жизни никто не раздражал ее так, как этот человек. Ее муж. Муж, который без малейших угрызений совести вырвал ее из привычной жизни. Муж, за которого она согласилась выйти, чтобы не нанести сестрам еще один удар по репутации. Муж, согласившийся оказать ей услугу. Но только сейчас Она поняла, что под обещанием помочь он понимал устройство еще одного брака без любви. Или даже двух.

Ну уж нет, этого она не потерпит.

Многого она не может, зато может сделать так, чтобы у Оливии и Пиппы появился шанс на счастливое замужество.

— Прежде всего ты даже не знаешь, захотят ли эти мужчины взять моих сестер в жены.

— Захотят. — Он откинулся на спинку сиденья и снова закрыл глаза.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что они должны мне кучу денег, ноя прощу им долги в обмен на брак.

У Пенелопы отпала челюсть.

— Ты купишь их супружескую верность?!

— Не уверен, что супружеская верность является частью сделки.

— Ты дал мне слово, что наш брак не погубит моих сестер.

— Он и не погубит. Напротив, если они выйдут замуж за этих мужчин, в обществе их будут весьма почитать.

— Брак с мужчинами, которые должны тебе деньги и вряд ли останутся верными женам, погубит их во всех прочих смыслах. Мои сестры не будут заключать браки, основанные на лицемерных соглашениях, связанных с игрой на деньги. Отвратительно уже то, что мне пришлось пойти на такой. А они сами выберут себе мужей. Их замужества будут основаны на большем.

— На чем же это?

Она промолчала. Ни за что не подарит ему удовольствия услышать ответ. Пусть пораскинет своим умом. Если он у него остался.

Он вскинул бровь.

— В твое приданое входит моя земля. Думаешь, в свете не поймут, что я принудил тебя к замужеству?

Пенелопа покусала губу. Ей совсем не понравилась его логика. И она выпалила первое, что пришло ей в голову. Первую, нелепую, совершенно безумную мысль:

— Мы должны изображать брак по любви.