Пугливая герцогиня - Аманда Маккейб Страница 25

Эмили сидела на одном из маленьких белых стульев, обитых парчой, что стояли плотным рядом вдоль стен, окруженная оставшимися без кавалера девицами и их опытными компаньонками. Быть может, отчасти она надеялась, что в белом муслиновом платье ей удастся слиться с белоснежной обивкой стульев.

Впрочем, как оказалось, в этом не было особой необходимости. Джейн и Эйми уже танцевали, мистер Рейберн еще не прибыл, отец и брат играли в карты, матушка порхала где-то по залу со своими подругами, а потому очень немногие заговаривали с Эмили, при этом многие исподтишка посматривали на нее и перешептывались. Похоже, история с ее поездкой с герцогом в его экипаже уже довольно широко распространилась и в совокупности с инцидентом в парке грозила стать очень пикантной сплетней. Она, конечно, отлично понимала, что так и случится.

Герцогу, скорее всего, безразлично. Он, так же как и вся его семья, привык к скандалам и похуже. Эмили же воспринимала все это крайне болезненно. Она ерзала на своем стуле в волнении, то открывая, то закрывая кружевной веер. Пыталась наблюдать за танцующими, кружащимся калейдоскопом разноцветных нарядов и сияющих драгоценностей, старалась хоть как-то отвлечься и подумать о чем-то другом. Она украдкой взглянула на богато украшенные часы, висевшие на дальней стене, и обнаружила, что находится здесь менее часа. А ее мама и Эйми ни за что не покинут бала раньше часа или двух пополуночи.

Эмили снова с шумом распахнула веер и энергично махала им прямо перед своим лицом. Почему она не взяла с собой книгу? Ей нужно было разработать планы уроков для ее учениц у миссис Годдард. До отъезда Эмили из Лондона оставалось совсем немного времени, и им предстояло остаться без нее на несколько месяцев.

Танец закончился, и партнер Эйми занял пустующее место возле Эмили.

— Луд, сколько же здесь собралось гостей! Я едва дышу! — воскликнула Эйми. — К окончанию вечера от моих туфель ничего не останется.

— Где Роб? Он не собирается танцевать сегодня? — поинтересовалась Эмили.

Эйми, зашуршав, открыла свой веер.

— Ты же знаешь, как он ведет себя на подобных собраниях. Вечно болтает с кем-то о политике и совершенно не позволяет себе расслабиться и повеселиться. Думаю, он в комнате для карточной игры, с вашим отцом. Кроме того, мужья, как правило, не танцуют со своими женами, по крайней мере не больше одного танца.

Эмили обмахивалась веером все сильнее, так как все больше людей проходило мимо них, бросая на нее любопытные взгляды. Эйми взяла ее за руку, чтобы прекратить эти нервные движения.

— Эмили, дорогая, ты испортишь свою прическу, и это после всех моих стараний, — сказала Эйми.

Она и в самом деле провозилась с ней целый час, прежде чем выйти из дома, прогнала Мэри и лично завивала локоны Эмили, скрепляя их ленточками, приговаривая при этом, что той стоит больше следить за модой. Она вплела розовые бутоны и жемчужные нити в ее прекрасные светлые волосы.

— Это не имеет смысла, Эйми. Здесь нет того, кого ты так надеялась впечатлить моим безупречным стилем.

Эйми нахмурилась, даже не пытаясь отрицать правоты Эмили.

— Где же он может быть? Никто не пропускает балов леди Арнольд. Это жизненно важно для общественной деятельности.

— Быть может, для герцога это не так жизненно необходимо?

— Нет, именно жизненно необходимо! Смотри, разве это не сам Веллингтон вон там? Потому-то герцогу Мэннингу так нужна герцогиня, которая станет тщательно следить за всеми его встречами и мероприятиями.

— И ты считаешь, что я — лучшая кандидатура? Представления не имею, как это — быть герцогиней.

Эйми цыкнула на Эмили, поправляя ее прическу:

— Конечно, могла бы. Ты себя недооцениваешь, сестренка. Ты дочь графа, причем очаровательная, хотя и такая тихая. Знаешь как вести хозяйство и как вращаться в обществе, хотя и предпочитаешь этого не делать. А всему, чего ты еще не знаешь, совсем не трудно научиться.

— Интересно, не существует ли, случайно, инструкции, обучающей быть герцогиней, в книжной лавке Хэтчардс?

Эйми засмеялась:

— Если бы была, мне еще давно стоило бы освоить ее! Серьезно, Эм, для тебя и для всех нас это действительно превосходный шанс. Роб смог бы приобрести гораздо большее влияние в политических кругах, будь у него соответствующий покровитель, который мог бы помочь ему, а твои родители заслужили достойного и комфортного отдыха, после стольких лет трудов. Тебе же необходимо обзавестись собственным домом, пока еще не поздно.

А пока этого не произойдет, она так и будет бременем для Эйми и Роба, вывод напрашивался сам собой, хотя она не высказалась вслух. Эмили понимала, что это правда до последнего слова.

— Эм, я думаю, ты должна… — начала Эйми, но ее неожиданно перебили.

— Добрый вечер, леди, — учтиво прозвучал чей-то глубокий мужественный голос. — Позвольте заметить, вы обе очаровательны сегодня. Самые восхитительные на этом балу.

Эмили обернулась и увидела прямо перед собой мистера Рейберна. Они не встречались с тех драматических событий в Гайд-парке, хотя он присылал ей цветы. Она полагала, что сплетни о ней и герцоге несколько отпугнут его, ан нет, вот он, само обаяние, кланяется и приветливо улыбается, будто ничто не прерывало его и без того непостоянных ухаживаний.

Насколько проще была бы жизнь, если бы она испытывала к мистеру Рейберну то, что чувствовала к герцогу. Но жизнь зачастую не так проста, как хотелось бы. Он вызывал в ней очень смешанные чувства.

Эйми рассердилась, что ее перебили, но тут же скрыла это, любезно улыбнувшись.

— Мистер Рейберн! Вот уже несколько дней от вас никаких известий.

— К сожалению, был вынужден покинуть город на некоторое время, леди Грантон, но я просто обязан был успеть в срок к балу леди Арнольд. Это мой последний шанс в сезоне вымолить у леди Эмили хотя бы один танец, если она будет так добра ко мне. — Он не сводил глаз с ее лица, что несколько смущало, будто он пытался прочесть ее мысли.

— Вы очень любезны, мистер Рейберн, — сказала Эмили, — но я сегодня не настроена танцевать.

— Эмили, я думаю, практика тебе не помешает, — вмешалась Эйми, — к тому же мистер Рейберн прав, это последний бал сезона…

— Его светлость герцог Мэннинг, — вдруг объявил дворецкий леди Арнольд.

Двери зала распахнулись, и наконец появился сам герцог. На нем был простой, безупречно скроенный камзол темно-синего бархата, цвет которого чрезвычайно подходил к его глазам, и вышитый золотом жилет цвета слоновой кости, переливавшийся в мерцании свечей. Казалось, все освещение зала сконцентрировалось вдруг на нем, оставляя в тени все прочее.

Взгляд его скользил по присутствующим и остановился на Эмили. Она смутилась и не успела отвести глаза или хотя бы скрыть свои эмоции. Душевное волнение, внезапно охватившее ее при виде герцога, и страх — все это, без сомнения, легко читалось на ее лице. Она ощутила головокружение.