Мой визави - Настасья Карпинская Страница 25

В конце недели я поддался на уговоры Даньки и забурился с ним среди ночи в клуб. Атмосфера веселья и расслабона давала возможность разгрузить свой мозг, который готов был со дня на день закипеть. Какого же было моё удивление, когда я увидел отплясывающую Болонку на стойке одного из баров на пару с подружкой. П*здец! Данька проследил за моим недовольным и охреневшим на долю секунды взглядом, но корректно воздержался от комментариев.

Мы заняли один из столиков с удобными диванами. Данька пытался заинтересовать меня разговорами, но мой взгляд то и дело искал в толпе Болонку. Взбалмошная девица уже висла на плечах какого-то сопляка, пробуждая этим у меня желание сомкнуть пальцы на её тонкой шейке.

− Стасян, ты, если решил драку затеять, то лучше сразу предупреждай.

− Ты о чём?

− О том самом. Ещё пять минут, и ты зарядишь пару апперкотов и коронный хук справа.

− Было бы ради чего.

− Блондиночка твоя хвостом крутит. Вы в разбеге?

− Нет.

− Жаль, я бы подкатил.

− Яйца свои закати в лукошко и даже в её сторону не смотри, − Данька прыснул от смеха, едва не поперхнувшись вискарём. Меня же это всё за*бало. Болонка опрокинула в себя очередной бокал с коктейлем и потянулась за следующим. Овца белобрысая накидывалась так, словно это её последний день на Земле. Где мозг у этой курицы?

***

Эта высокомерная сволочь пропала на целую неделю и даже не соизволила извиниться. Хотя о чем это я? Где извинения, и где Франц − это же противоположные полюса. Настроение моё колебалось в эти дни от нереального подъема до состояния депрессии. Хотелось то плакать, то бухать, то позвонить и обложить его трехэтажным русским матерным. Но вместо этого я последние три дня не вылезала из ночных клубов. Конечно же, на пару с Баевой. Вот и сегодня, развлекаясь в одном из известнейших клубов города, я никак не ожидала, что перед моими очами возникнет персона нон грата – Стас, мать его, Львович.

− Тебе хватит, − нечисть, блин. Возник, словно по щелчку пальцев, хватая мою руку с очередным коктейлем.

− О, высокоблагородие коронованное пожаловало. Чего надо, Станислав Львович? Пенсию получили, решили потусить? − козлина всё такой же симпатичный, хоть бы чуть-чуть подурнел за эту неделю, ей Богу.

− Пойдём, – он больно дергает меня за руку.

− Отпусти, − стараюсь вырвать руку, но захват у Стаса словно железный.

− Эй, мужик, оставь девушку, − Франц окидывает презрительным взглядом моего спутника, который неожиданно и совсем неуверенно решил вступиться.

− Исчезни, − рыкнул Стас, не повышая голоса, но грубо и угрожающе. Этого хватило, чтобы мой защитник сдулся, как некачественный китайский воздушный шарик.

− Что ты себе позволяешь? – его самоуверенность меня не просто злила, она выбешивала до предельного уровня. Он что думает, что все ему поклоны бить должны и ниц кланяться? − Рамок совсем не видишь? Отпусти меня, сказала, придурок! Самовлюбленный индюк, я с тобой никуда не пойду… – Франц с раздражением качнул головой и выругался себе под нос, слов я не услышала, а дальше меня просто закинули на плечо и понесли на выход. – Свинота пещерная! Скотина! Поставь меня! – он вынес меня из клуба и резко поставил на землю, отчего голова пошла кругом.

− Ты заткнёшься или нет, истеричка чокнутая! Как же ты меня достала нахрен! – мы оказались благодаря Стасу на закрытой парковке, во дворе здания клуба.

− Дебил! Чего тогда хватаешь, раз достала! Идиот малахольный!

− Рот прикрой, дура недоразвитая! – Франц жестко хлопает рукой по стене, от чего я даже вздрагиваю.

− Если я дура, то ты кто? Скотина невоспитанная! – я бью ладонями в его грудь, стараясь его отпихнуть. Этот дебил почти прижал меня к стене своей тушей и ни на сантиметр не сдвигается с места. − Дай пройти, а то твоя завышенная самооценка сейчас меня задушит.

− Это дурость твоя тебе на черепную коробку давит. Успокойся, сказал. Или выпитый эликсир храбрости кровь кипятит?

− Пошел ты нахрен, Франц. На-х-ре-н! Не слышишь что ли? Ты тупой!?

− Как же ты за*бала меня, придурошная! – я не выдерживаю и влепляю ему хлёсткую пощечину. Стараюсь залепить вторую, но Стас резко ловит занесенную руку и прижимает к стене. Кирпичная кладка больно царапает кожу, от чего я буквально сатанею, стараясь вырваться и расцарапать его лицо.

− Козёл!

− Идиотка! – жёсткий захват ладонью на мою шею, и он неожиданно больно впивается в мои губы, удерживая меня и не давая не то, что отстраниться, даже вздохнуть. Это трудно назвать поцелуем. Он врывается в мой рот, наказывая и подчиняя, ломая моё сопротивление. Чертов ублюдок. Не отпускает до тех пор, пока предательский стон не вырывается из груди, и я окончательно не растекаюсь мягким желе в его руках.

− Ещё раз так сделаешь, руки переломаю, поняла? – его губы скользят по линии подбородка, опускаясь на шею, оставляя небольшой укус на чувствительной коже.

− Заеб*шься, − рычу, а у самой кровь вскипает, но и злость никуда не делась. Впиваюсь ногтями в его шею, одновременно прижимая его голову теснее к себе.

− Я тебе рот с мылом вымою дома, − руки Стаса нагло задирают моё платье, я же с нетерпением тянусь к пряжке его ремня. Если я − придурошная, то Франц тоже не совсем нормальный. Он, распечатывая в спешке защиту, подхватывает меня под бедра и почти на весу резко входит, вырывая мой вскрик и последующий стон. Потемневший взгляд Стаса, наше смешанное дыхание, и я не замечаю нафиг уже ничего: ни холода от порывов ветра, ни больно царапающей мою спину стены. Мне пофиг. Есть только Стас, его руки, губы, прикосновения… Воздух с судорожными всхлипами вырывается из моих лёгких, а накрывшая волна оргазма уносит мой разум на самый край сознания, заставляя всё тело сладко содрогнуться. Если бы не его рука, крепко меня обхватившая, то я бы изодрала себе всю спину к чертям, так как он последним толчком почти впечатал меня в кирпич.

Немного придя в себя, Стас потянул меня к машине.