Спроси свое сердце - Ванесса Фитч Страница 25

– Не надо чего? – поинтересовался он, с удивлением обнаружив, что ее наигранное горе действительно тронуло его.

– Не надо быть таким, какой вы сейчас, – ответила Джейн, переступив порог гостиной, но не отдаляясь от входной двери, словно оставляя себе шанс для побега. – В этом нет нужды. Я не та, за которую вы меня принимаете. Совсем не такая. Я лягу с вами в постель, независимо от того, купите вы дом или нет. Я тоже страстно желала вас, однако пыталась скрыть это – по многим причинам, объяснять которые сейчас слишком сложно. Но главная – та, что до сегодняшнего дня вы были обручены.

Каждое ее слово отдавалось в Мартине ударом кинжала. Голова его пошла кругом. Боже Милосердный, он действительно хотел верить во все, что она сказала. Но ничего не выходило. «По многим причинам», скажите на милость! Чепуха это все. А вчера, когда она положила руку ему на бедро, она тоже скрывала свои чувства от обрученного мужчины? Как он мог это забыть?

Нет, конечно же нет. Все это игры, уловки, кривляние, подделка под искренность. А цель-то одна: заставить его, глупца, поверить, будто эта женщина и вправду страстно желает его. Ну, на этот раз она почувствует разницу. Он заставит ее отработать потраченные деньги, каждый из двухсот пятидесяти тысяч долларов!

– Но сейчас я уже не обручен, – произнес Мартин низким бархатным голосом. Если ей доставляет удовольствие ломаться, пусть так – но только после того, как он получит то, что хочет.

Джейн продолжала все так же стоять около открытой двери, и Мартину приходилось прилагать все силы, чтобы сдержать быстро нарастающее раздражение.

– Вы не смогли бы закрыть дверь? – попросил он холодным ровным голосом, скрывающим бурю, которая бушевала в его груди.

Джейн безмолвно подчинилась. Она прислонилась спиной к двери, прижалась к ней ладонями вытянутых по швам рук. Женщина выглядела абсолютно окаменевшей, что разозлило его еще больше.

– Как вы возбуждены, миссис Эйкерс, – произнес он, медленно приближаясь к ней. – Будто никогда не оказывались в аналогичной ситуации.

Она молча пропустила колкость и взглянула ему прямо в глаза. Мартин почувствовал, как она судорожно сглотнула, когда его губы приступили к осаде.

Он заколебался, презирая себя за слабость. Волноваться по поводу того, нервничает она или нет! Такие женщины не нервничают, когда мужчина начинает их целовать. Они быстро и покорно раздвигают навстречу губы, а затем и ноги.

Мысль о том, как она это проделывает с другим мужчиной, а не с ним, вызвала в Мартине новый приступ ярости. Он обхватил ладонями лицо Джейн и впился в него губами.

Но поцелуй вышел совсем не таким неистовым, как того хотел Мартин. Как только он ощутил тепло ее губ, соблазнительных и трепещущих, мысль о том, чтобы вести себя с нею жестоко и властно, швырнуть на пол и овладеть, как того заслуживают шлюхи, неожиданно улетучилась.

Вместо этого Мартина вдруг охватила несказанная нежность, которую он в данный момент в себе и предположить не мог. Он мягко погружался в губы Джейн, легкими касаниями осторожно ласкал эти губы, едва покусывая нижнюю, отчего рот ее приоткрылся, и Мартин смог вкусить всю сладость того, что скрывали эти губы.

В мозгу его взорвались звезды, когда он услышал ее первый сладостный стон. Мартин чувствовал, как Джейн тает от его ласк, их языки затеяли какой-то дикий танец, прижавшись друг к другу, а ее губы, тело, все женское существо являло собой готовность подчиниться любому желанию мужчины. Мартин никогда еще не встречал у женщины такой поразительной покорности.

Может быть, это тоже входило в представление. Может быть, то был всего лишь способ надежнее добиться того, к чему она стремилась. Денег. Удачи. Успеха.

Он не знал, да и не желал знать. Что он знал и чувствовал, так это безграничную власть над женщиной, тающей в его объятиях. И это ощущение разрушило стену, которая еще сдерживала бурлящее в нем желание.

Оторвавшись от нежных губ, он взял ее руки в свои, поднял вверх, их пальцы сцепились, и Мартин грубо прижал Джейн к двери. Ее слезы боли не вызвали в нем сожаления, он приподнял ее на цыпочки, так что губы их оказались на одном уровне, а груди Джейн приникли к его груди.

Внезапно Мартину захотелось увидеть нагой ее всю, с ног до головы. Прямо так, стоящей у двери, открытой взору; разглядеть, что же скрывает под собой эта легкая невесомая одежда, которой Джейн пыталась его возбудить. Может, и грудь у нее вовсе не такая восхитительная…

Он еще теснее прижался, сквозь одежду ощущая ее форму и размеры. Боже, грудь Джейн оказалась такой, как он втайне ожидал: высокой, полной, упругой. Мартин даже почувствовал соски, растущие, наливающиеся с каждой секундой.

– Хочу, чтобы ты разделась, – потребовал он и ответом был судорожный вздох. Мартин было принял его за вздох протеста, но, взглянув Джейн в глаза, поразился, как они преобразились. Их бездонная зелень светилась желанием, а подрагивавшие губы оставались полуоткрытыми. Если это тоже представление, подумал он мрачно, то чертовски хорошее. Он теперь смотрел на нее сверху вниз, и Джейн, облизнув пересохшие губы, закрыла глаза, отдавшись страстной неге.

Мартину не нужны были дополнительные приглашения. Он опустил руки Джейн, безвольно упавшие плетью, а сам начал лихорадочно возиться с пуговицами ее блузы. Расстегнув все, он быстрым движением снял ее и швырнул на пол. От вида восхитительной груди, наполовину прикрытой белым атласным лифчиком, кровь в жилах Мартина закипела. Нараставшее напряжение в чреслах становилось невыносимым, и он дрожащими руками сорвал с плеч Джейн мешавшие ему бретельки, после чего лифчик упал ей на талию…

Мартин не относился к тем мужчинам, которых особенно волновали пышные формы, ему больше нравились стройные, худощавые фигурки. Но созерцание этих полных прекрасных грудей, увенчанных самыми возбуждающими сосками, которые Мартин когда-либо видел, вызвало к жизни фантазии, испугавшие его самого.

Он вообразил, что Джейн больше никогда не наденет бюстгальтер, а ее потрясающие груди всегда будут свободно колыхаться под одеждой, готовые дрогнуть от малейшего прикосновения его рук. Возможно, он прикажет ей вообще не носить белья – чтобы она всегда была доступна для удовлетворения его страсти. В любом месте, в любое время. Дьявольщина, да он купит у нее сотню домов, только бы она разрешила любоваться ею и наслаждаться так, как он пожелает!

Внезапно Мартин обнаружил, что Джейн все так же стоит, прислонившись к двери, но уже совершенно нагая, чему он никак не мог найти объяснения. Сама она сняла с себя остальное, пока он смаковал свои грезы, или его руки успели поработать вслепую, по наитию одного только горячечного вожделения, в то время как в голове носились низменные сценки и образы?

Мартин немедленно отогнал их, чтобы освободить место для образа иного – сверхъестественной красоты, излучаемой обнаженным телом Джейн. Боже, как он посмел сравнивать ее с Линдой – да с любой из женщин, которых знал когда-то? Вот какой должна быть Женщина. Особенно его возбуждал контраст пышной упругой груди и округлых бедер с необычайно тонкой талией: длинные пальцы Мартина почти соединились на ней, едва не касаясь друг друг на спине Джейн.