Муж по завещанию - Елена Архипова Страница 25

На поминки Таша не поехала. Мертвым всё равно, сколько людей сидит за их поминальным столом. Прощальные речи Таша говорить не собиралась, да она бы и не смогла. А чтобы помянуть Анну Петровну, она накрыла стол дома. Себе и Светику. Сегодня на столе были любимые блюда Анны Петровны.

Весь последний месяц подруги только созванивались. А по телефону не расскажешь всего. Выходные у Таши, конечно же, были, но со Светиком они не виделись, не совпадали графиком.

Девчонки посидели в тишине, Таша вспоминала Анну Петровну, Светик слушала и кивала, понимала, что Таше надо выговориться.

Со Светиком они делились самым сокровенным, ближе ни у той, ни у другой, никого не было. Но признаться в любви к мужчине старше себя почти на 20 лет – это было непросто. А если учесть, кто он – и подавно!

И сегодня Таша, наконец, решилась и рассказала о своих чувствах к Королеву-старшему и о своем слове, которое она дала Анне Петровне.

– Ну, ты, мать, даешь… – протянула Светик, услышав признание Таши, – и что ты теперь делать собираешься?

– Ох, Свет! Это ведь ещё не всё! – и Таша рассказала свой последний разговор с Королевым, – теперь ты понимаешь, почему мне так тяжело.

– Да уж, Ташка! Ухаживать за умирающей женщиной, привязаться к ней, а под финал узнать, что она твоя сестра…, – Светик мотнула головой, – Таша, у нас ничего нет выпить? А то что-то у меня вся эта информация на сухую не переваривается!

– Нет у нас алкоголя, знаешь ведь! – отрезала Таша, – а тебе завтра на работу с утра.

– Ладно тебе! Я так просто спросила! Ну, давай разбираться, – вздохнула Светик, – поправь меня, если я ошибусь! – Таша кивнула, а Светик продолжила:

– Анна Петровна Королева твоя сестра по отцу. Так?

Таша кивнула.

– Она и Андрей Денисович догадались об этом, но ещё и тест на ДНК сделали, который подтвердил ваше с ней родство. Так?

Таша опять кивнула.

– Анна Петровна взяла с тебя слово, что ты через год после её смерти выйдешь замуж за Андрея Денисовича. Всё верно?

– Да, Свет, всё верно, – Таша вздохнула.

– Ну, так чего ты тут вздыхаешь сидишь? Ты же у нас умная девочка! Хорошо, хорошо, молодая женщина, – поправилась Светик, увидев взгляд Таши, – ты ведь понимаешь, что сейчас он не может с тобой общаться? Как раз вот потому, что умерла любимая женщина, на которую ты похожа. Потому, что с генами, чтоб им пусто было, никто спорить не будет! Да ты, Ташка, понять его должна, а не винить в том, что он, такой нехороший, не дает тебе слово свое сдержать. Ты вот сестру свою чуть больше месяца знала, а привязалась к ней, как будто вы были знакомы всю жизнь! А они ведь четверть века вместе прожили. Представляешь, каково ему? Это мы, бабы, можем пореветь, и нам вроде как, легче становится. А нашим-то мужчинам с детства ведь внушают, что мужчины не плачут! Да ему сейчас, наверное, не плакать, а выть должно быть, хочется! Закрыться где-нибудь в пещере и не видеть никого, а он не может! Потому что завод! Да ему же на улицу не выйти, потому что его фотографируют, тупые вопросы задают! Даже Королев младший на них не отвечает, а уж он-то всегда перед камерами любил красоваться.

– Да не лезу я к нему со своими претензиями, Светик! Я люблю его! Понимаешь? Люблю! Я сейчас поддержать его хочу! Просто рядом быть хочу! А на каком основании? Я ведь ему никто. Бывшая сиделка его покойной жены.

– Таша, поверь, должно пройти время. А слово… Именно, что слово. Так, звук и только.

– Свет, ты сейчас это специально мне говоришь, просто, чтобы успокоить. Ты ведь не веришь в то, что слово простой звук.

– Ладно, ладно, раскусила! – усмехнулась Светик, и опять замолчала. Подруги ещё помолчали и Таша, вздохнув и глянув на часы, сказала:

– Светик, иди спать. Тебе завтра рано вставать, я сама здесь всё уберу. А Андрей в тот наш с ним последний разговор, ведь не просто от слова моего меня освободил. Он ведь и в любви мне признался там, у кровати умирающей жены. Я вообще не представляю, каково ему. Всю жизнь любить только одну женщину, а потом, при живой ещё жене, видя, как она уходит, вдруг влюбиться в её сестру. Ведь он верный, он порядочный, и тут вдруг случаюсь я как искушение…

– Ну, мать, ты загнула, однако! А ты не забыла, что она сама же его, можно сказать, и благословила на эту его измену ей, будучи уже больной и тогда ещё живой. Вот это характер у твоей сестры был!

– Представляешь, как сильно она его любила, что отпустила, да ещё мне на блюдечке преподнесла! – Таша тяжело вздохнула.

Подруги помолчали, и Светик спросила, чтобы просто сменить тему:

– Не поедешь завтра в офис?

– Нет. Воспользуюсь официально разрешенной неделей на восстановление психики, – так, кажется, она у нас называется?

– Да, так. Ладно, тогда я, и правда, спать пошла. И Таша, не грузи сейчас себя, поверь, иногда ситуацию полезно отпустить. Сама тоже не сиди здесь долго, тоже спать ложись, утром подумаешь, как жить дальше. Не зря ведь говорят, что утро вечера мудренее!

Таша согласно кивнула и принялась убирать со стола и мыть посуду. Простые домашние дела всегда её успокаивали.