Синдром отмены - Александра Ронис Страница 25

Аня слышала, как Дима прошел за ней следом, остановился где-то за ее спиной. Наверно, ему уже осточертели ее слезы, но у нее совершенно не было сил держать себя в руках. Рыдания накатили удушливой волной и буквально рвались из груди. Ну почему судьба с ней так жестока?! Забирает у нее самых дорогих людей? Брата, отца… И лишь мать продолжает волочить свое никчемное существование и нет ей дела ни до этих смертей, ни до единственной дочери. У нее никого не осталось. Только Дима. И если он выгонит ее, вычеркнет из своей жизни, наверно, и она умрет.

Неожиданно майор притянул ее к себе и крепко прижал к груди. И Аня утонула в его руках, уткнулась носом в ткань его футболки и еще некоторое время лишь тихо всхлипывала. Он размеренными движениями гладил ее по спине, ласково приговаривал: «Все будет хорошо». А она, окутанная его запахом и прикосновениями, затихла и слушала биение его сердца. И ощущала, как у нее кружится голова, и все тело пронзает уже знакомое чувство. Непреодолимое желание быть ближе, прижаться теснее, прикоснуться губами к его губам, познать вкус поцелуя. Каждое движение его ладони по спине обжигало, отдаваясь сладкой дрожью внутри. Все переживания сегодняшнего дня вдруг отступили на задний план, показались мелкими и никчемными по сравнению с этими ощущениями, буквально сводящими с ума.

Аня чуть отстранилась от груди Калинина, подняла на него глаза, а затем, глубоко вдохнув, привстала на носочки, потянулась к его губам. Коснулась их сначала слегка, неуверенно, затем уже более настойчиво, хоть и неумело. Майор смотрел на нее с удивлением, но не отодвинулся и объятий не разжал, и это придало ей уверенности. Вскинув руки, Аня коснулась его плеч, скользнула ими вверх, обняла его за шею. Позволив себе окончательно переступить границы, она запустила пальцы в короткий ежик волос на его голове и продолжила ласкать губами столь желанный рот. И вдруг почувствовала, как его губы раскрылись ей навстречу, и он ответил на ее поцелуй неожиданно страстно. Его губы, такие мягкие и влажные, в один миг накрыли ее, распаляя дыхание, делая его тяжелым и прерывистым, а руки крепче сомкнулись на ее спине. Она не знала, сколько это длилось, но вдруг Калинин, словно опомнившись, резко отшатнулся от нее.

— Не надо, — переводя дыхание и качая головой, твердо сказал он.

— Пожалуйста, не отталкивай меня! — выпалила ему в лицо Аня, снова вцепляясь в него руками, не давая ему освободиться. — Я хочу быть с тобой!

— Ты сама не понимаешь, что говоришь, — глядя ей в глаза, убеждал ее майор, предпринимая новую попытку отнять от себя ее руки.

Ане не понравилось, что обращался он с ней как с маленьким, неразумным ребенком. И во взгляде его застыла то ли нежность, то ли жалость, но никак не страсть. Женщину он в ней упорно не замечал!

У нее еще не было отношений. Плохо одетая, худющая и бледная Аня впечатления на парней не производила. В школе на нее особо не заглядывались, выбирая более симпатичных девчонок, в колледже была та же история, и к своим девятнадцати годам Аня так и оставалась никем не целованной. Ее первый настоящий поцелуй случился сейчас, в этой комнате.

— Я тебя люблю! — смело заявила она, и внутри что-то дрогнуло, полетело вниз. Вот сейчас он засмеется! И тогда, после этого поцелуя и глупого признания ей точно придется уйти — если не Дима прогонит, то она сама не сможет дальше находиться рядом с ним.

Но Калинин смотрел на нее вполне серьезно, перестал высвобождаться из ее рук, позволив пальцам девушки блуждать по своим плечам, шее, прикасаться к легкой щетине на щеках.