Девочка из снов - Юлия Резник Страница 25

Янар вздрагивает. Акай это замечает. Между отцом и сыном будто происходит безмолвный диалог, о смысле которого я, кажется, догадываюсь.

«А меня ты так никогда не звал».

«А ты не заслуживал!»

— И никакие мы не голодающие, — бурчит Петька. — Меня Иса супом кормил. А если бы супа не было, он бы подстрелил утку. Или зайца. Иса все умеет.

— Кажется, у моего сына появился новый герой, — усмехается Янар и, наконец, выпустив Петьку из своих крепких объятий, нерешительно, будто до конца не веря в то, что тот не побрезгует и её пожмет, протягивает Исе руку. — Спасибо вам.

— Да я что? Петька и сам не промах. Очень смелый парень. Наверное, в отца.

— А то! Знаешь, какие яйца надо иметь, чтобы в нашей глуши мужику надеть женское платье? — подмигивает Янар. Я уже поняла, что его показная развязность — не что иное, как защитная реакция. Правда, сейчас больше похоже на то, что он проверяет Ису на вшивость. Ну, или испытывает терпение отца. Которое, надо заметить, не безгранично. Вон, как тот напрягся…

В попытке избежать очередного скандала успокаивающе касаюсь руки Акая. Он трясет головой, словно очнувшийся от спячки медведь. Хмурит брови, но все же, никак не комментируя выходки сына, молча шагает к дому. За ним устремляется и Янар с Петькой. Мы с Исой завершаем процессию.

— Я скучал по тебе, — тихо шепчет этот ненормальный мне в волосы и едва ощутимо проводит ладонью по заднице. Меня окатывает горячей волной. Это одновременно и желание, и стыд, и… ярость. Потому что… Ну, нельзя так! Нельзя!

— Прекрати! — шиплю.

— Нет. Пока ты не скажешь, что тоже по мне скучала.

Черта с два. Я ускоряюсь и догоняю Янара с Петькой в доме. В кухне как раз дзынькает таймер на духовом шкафу. По понятным причинам этой ночью мне не спалось, и, чтобы скоротать время, я замесила тесто. На завтрак у нас пирожки.

— А что внутри? — мордашка Петьки вытягивается от любопытства.

— Ревень.

— Это еще что такое?

— Это такое растение с мясистыми сочными стеблями. Очень вкусно. Вот, попробуй, — разламываю пирожок и подношу к Петькиным губам, но когда тот открывает рот — шкодливо отдергиваю руку. Петька, надо заметить, тоже не теряется и показывает мне язык. Я смеюсь, ерошу ему пальцами волосы. И боковым зрением ловлю на себе тяжелый, пробирающий до костей взгляд Акая. Он выглядит как медведь, обожравшийся медом. Таким сытым, таким довольным, каким бывает разве что после секса.

Я знаю, о чем он сейчас думает. Что представляет… Мы с Петькой — его сбывшаяся мечта. А ведь я так надеялась, что хоть тут ему не обломится! Боже, как я надеялась… Что он переключится с меня на ту, кто сможет ему родить. А теперь в этом отпала необходимость. Вот оно — его продолжение. Вот… И другого не надо.

Господи, мне никогда от него не избавиться… Никогда.

Пол под ногами начинает медленно, но верно раскачиваться. Боль голодной псиной вгрызается в глотку. Правда бьет под дых. И добивает контрольным в голову.

— Я принесу джем.

Захлопываю за собой дверь кладовки. Вдох-выдох. В горле что-то противно булькает. Мне нужно пару минут, чтобы с этим справиться. Каких-то пару минут. Дергаю на себя створку небольшого окошка, высовываюсь почти наполовину наружу. Хватаю воздух ртом, с остервенением тру глаза. А перед ними, один черт — навсегда высеченные на сетчатке картинки…

— Ну, вот, девочка. Что скажешь? Нравится?

Акай отступает вглубь квартиры и разводит по сторонам руки. Я оглядываюсь. Квартира, в которую он меня привел, довольно большая. С евроремонтом, выполненным по последней моде.

— Я теперь буду жить здесь?

— Здесь. Тебе что, не нравится?

— Нет-нет! — я отчаянно трясу головой, опасаясь его расстроить. Он ведь так старался мне угодить. И квартира действительно красивая. Я просто, наверное, не ожидала, что она будет такой… В своих мыслях я вообще не заглядывала дальше выписки. — Очень нравится.

— Здесь кое-что еще… Посмотри. — Толстый палец Акая тычет мне за спину. Я оборачиваюсь. Под окном — сваленные в кучу пакеты. До этих пор мне не приходилось одеваться в магазинах, так что поначалу я даже не понимаю, что в них находится. Озираясь на Акая через плечо, усаживаюсь на колени. И открываю первый пакет.

— Это платье… — удивленно хлопаю ресницами.

— Платье-платье. Нравится?

— Да. — Трясу головой.

— Примерь.

Я не вижу ничего плохого в этой просьбе. В конце концов, он старался для меня. Выбирал эти красивые вещи… Боясь помять, осторожно поднимаю платье и, смущенно улыбаясь, шагаю к двери в другую, смежную комнату. Но Акай преграждает мне путь. И качает из стороны в сторону лохматой головой.

— Здесь, — цедит одно единственное слово, которое ни черта мне не объясняет. Лишь только сильнее сбивает с толку. — Ну же!

Я устремляю взгляд в пол. Касаюсь странно вибрирующими пальцами пуговичек на блузке.

— Смотри на меня.

Послушно поднимаю ресницы и, будто под гипнозом, делаю все, что он мне велит.

В этой наглухо зашторенной комнате я будто в клетке с медведем-шатуном. Все в его власти. Он раздувает ноздри, учуяв мое смущение. И кажется, оно ему слаще меда. Я шумно сглатываю, развожу полочки блузки и…

— Сана! У тебя все в порядке?

Вздрагиваю всем телом, стряхиваю слезы со щек и быстро закрываю окно.

— Да. Что мне будет? Уже иду.

Хватаю банку джема и возвращаюсь в кухню под пристальным взглядом Исы.

— Неужто он и правда рычал как волк? — доносится до меня раскатистый голос Акая.

— Рычал. И зубы скалил. Вот так — р-р-р… Нет, не получается. Иса, покажи деду, как надо!

— Боюсь, ничего не выйдет, — сухо улыбается тот.

— Ну, и ладно! Главное, что волк убежал, поджав хвост. А не то бы пришлось с ним драться!

— Господи Иисусе, Петька! Ты хотя бы представляешь, какой опасности подвергался? А если бы тебя не нашли? — Янар вскакивает со стула и начинает мерять шагами комнату. Туда-сюда.

— Ты хотел меня бросить!

— Я? Не было такого!

— А вот и было. Ты сам сказал деду, что уедешь, если он обо мне позаботится!

Янар открывает рот, но, так и не сообразив, что ответить на это обвинение, все же ничего не произносит. Зато свои пять копеек вставляет Акай.

— Так! — ударяет ладонями по столу. — Никто никого не бросает. — Янар медленно поднимает взгляд на отца. А тот морщится, как от зубной боли. — Сейчас отдохнете, и поедем домой.

— К матери? Ни за что.

— А я к ней и не предлагаю, — мрачнеет Акай.

— Вот и хорошо. Я бы все равно не поехал.