Сердце воина - Элли Шарм Страница 25

Очнулась я на узкой койке. В голове гул и какая-то странная тяжесть…

— Давай, малая, ты же боец! Открывай свои бирюзовые глаза. Ну, же! Вон как боролась со мной! Чуть руку мне не оттяпала, - уговаривал обеспокоенный мужской голос со всем рядом со мной.

Но я не торопилась открывать глаза, понимая, что стоит мне сделать это, на меня обрушится реальность. Чёрная. Беспощадная.

Ее холодные щупальца и так тянулись ко мне, стараясь схватить…причинить боль… Хотя, куда ещё больнее? Возможно ли это? Я и так словно выжженная пустыня. Нет эмоций, нет чувств.

— Давай! - тёплые пальцы мягко прошлись по моей щеке, заставляя затрепетать ресницы.

Делать этого не хотелось, но глаза пришлось открыть.

Арман сидел рядом. Он еле поместился на краю узкой койки. Видя его сочувствующее выражение лица, я сразу почувствовала, как глаза стали наполняться слезами.

Насмешка судьбы… Враг оказался благородным рыцарем, а любимый злодеем. Чем не мелодрама?

Арман прикусил нижнюю губу и протянул ко мне руку. Мускулы заиграли на его предплечье.

Широкая шершавая ладонь зависла надо мной.

Мужчина неловко погладил меня по спутанным влажным волосам. Его движения были такими рваными и неуклюжими, словно он делал подобное впервые в жизни.

— Соберись, не время убиваться! Мы должны выбраться из этой заварушки, а потом уже можно будет плакать или что там ещё делают девчонки? – пробурчал он.

Его слова были обидными, но сказал это Арман поразительно мягким тоном. Словно он не хотел, чтобы я увидела в нем другого… другого человека - не такого, каким я его уже для себя решила считать.

— Не знаю, как ты, - ладонь размеренно двигалась по моим прядям, - а я после всего этого дерьма обязательно напьюсь хорошего старого портвейна.

Облизнув пересохшие губы, я еле просипела:

— Хочу сейчас.

Арман замер, его брови съехались к переносице:

— Чего, малая? - не понял меня шатен. - Чего хочешь?

Я неловко привстала, принимая вертикальное положение на кровати.

— Сейчас бы… выпила этого… портвейна.

Должно быть, я выглядела настолько раздавленной и растерянной, что это заставило Армана подняться на ноги.

— А, черт! – он запустил палицы в свои густые волосы, на которые падал свет от тусклой лампы. - Не знаю, есть ли… Вряд ли в этой дыре есть портвейн, - двинувшись к двери, он на ходу бросил: — Сейчас организую, малая.

Я осталась сидеть на месте, слово застывшая статуя. Дверь негромко хлопнула.

Свесив ноги, я порывисто бросилась к ней и дернула металлическую круглую ручку на себя. Скрипнув, дверь распахнулась.

Вот, пожалуйста! Свобода. Вперёд! Только переступить порог…

Но - это иллюзия. Нет никакой свободы! Нет близких, нет ничего. Остались только обман и предательство.

С этим осознанием я отступила обратно, вглубь номера. Ноги сами привели меня к кровати, что стояла в углу комнаты.

Устало опустившись на ее край, я уронила голову на колени и тяжело вздохнула.

Ничего не хочу решать. Мне всего девятнадцать лет. Другие а моем возрасте спокойно учатся под тёплым родительским крылом, гоняют на свидания и плачут от неразделенной любви к одногруппнику.

А я в свои девятнадцать столкнулась с леденящей кровь опасностью. Только сейчас я начала понимать, что мне грозит смерть.

Ведь эти люди хотят заполучить права на завод, что значит - им нужна я… живая… пока.

— Держи, Вика, - коснулся моего слуха приятный тембр.

Подняв голову, я сглотнула ставшую вязкой слюну, при виде высокого статного шатена. Приняв из его рук рюмку, одним махом осушила ее.

Кашель заставил сложиться вдвое.

— Эй! Полегче, малая! Это же самогон! Забористее водки…

Закашлявшись, я замахала руками, будто мне не хватало воздуха. Сейчас задохнусь, как есть - задохнусь!

Умру вот такой нелепой смертью от первой в моей жизни рюмки крепкого алкоголя.

Я как-то смотрела ВВС и там как раз была такая тема: самые нелепые смерти. Вот, там я точно буду на первом месте!