Любовь для дурочки - Алла Дроздова Страница 25

— Что? — спросила она.

Кирилл смутился, но все же ответил.

— Может, неправильно говорить это сейчас, но мне очень важно, чтобы ты знала — я тебя люблю!

Теперь наступила очередь Алины взять себя в руки.

«Алина! Держи себя в руках!» — жестко оборвала она пришедшие в движение эмоции.

— Прости, Кирилл! Но я пока не могу сказать тебе того же.

Искренняя улыбка озарила лицо мужчины.

— А разве я сказал, что жду чего-то подобного от тебя? Сейчас мне достаточно того, что могу вот так сидеть с тобой рядом и разговаривать. Всё у нас впереди. Сейчас же, если не возражаешь, предлагаю сходить в парк — погулять там и подышать свежим воздухом. Смотри — сегодня на улице солнце светит. Настоящее бабье лето. Что думаешь?

— Пойдем, — тут же радостно согласилась женщина. — Я на улице целую неделю не была. А когда выбиралась просто погулять — вообще не помню. Думаю, что прогулка мне сейчас будет только на пользу.

— Иди, собирайся. Я со стола уберу и пойдем.

Пока Алина собиралась, Кирилл успел убрать со стола, разобрать чистую посуду из закончившей свою работу посудомойки, сделать звонок, переодеться для прогулки и даже отсидеть пятую точку на кушетке в холле.

— Ну, наконец, — беззлобно проворчал он, едва женщина появилась в поле зрения.

Алина смутилась.

— Кирилл! Ты должен понимать, что для меня сегодняшний выход на прогулку — целое событие. Тебе же наверняка приятно, когда рядом с тобой идёт красивая женщина? — уже кокетливо поинтересовалась она.

— А ты что, до этого была некрасивая? Ты мне своим внешним видом уже с утра мозги сломала, — усмехнулся он, доставая с обувной полки шкафа ботинки Алины и помогая той их надеть.

Алина заулыбалась счастливо, радостно. Кирилл ворчал, но как-то совсем не по-настоящему, а по-доброму, по-семейному. От этого женщину начало кружить странное безудержное, практически счастливое веселье. А ещё ей безумно понравилось, что забота о ней мужчины была естественной, без внутреннего надрыва и показухи. Надевая Алине обувь, он делал это как само собой разумеющееся, не акцентируя на своих действиях внимание, будто проделывал это ежедневно на протяжении многих лет. Затем помог натянуть куртку. Словно на ребенке, поправил одежду, что бы нигде ничего не торчало и не морщилось, застегнув на молнию и пуговицы, осмотрел критическим взглядом и, взяв Алину за руку, вывел из квартиры.

Спустившись в холл подъезда, открыл дверь, выпуская её на улицу, а потом, чуть замешкавшись, произнес.

— Я сейчас. Мне с консьержем нужно переговорить.

Алина, пожав плечами, безропотно осталась ждать его возле входа. Подставляя сентябрьскому теплому солнышку улыбающееся лицо и вдыхая полной грудью свежий, с нотками начала осени воздух, она лучилась от переполнявшего её хорошего настроения. Буквально через три минуты этого простого счастья ощутила рядом с собой присутствие Кирилла. Взглянув на мужчину сверкающими от радости глазами, потянувшись словно кошка, произнесла.

— Ты все? Идем?

Кирилл, улыбнувшись ей в ответ, кивнул, и Алина, ухватив его под руку, с удовольствием зашагала по направлению к парку. Пока они шли, женщина решила возобновить прервавшийся в квартире разговор.

— Кирилл. Думаю, что нужно постараться, чтобы и в офисе тоже никто не знал о том, что у нас налаживаются какие-то иные отношения, кроме дружеских.

Тот, согласно кивнув, добавил.

— Ещё нужно будет осторожничать и с нашими родными. Вирре лучше пока вообще об этом не знать. Хотя ты должна понимать, что моё к тебе отношение давно определено и помыслы чисты, поскольку я готов идти в ЗАГС хоть завтра. Может, мы так и поступим? — внезапно с надеждой в голосе поинтересовался он. — А публично объявим позже. Так и быть, я готов подождать.

Алина взглянула на Кирилла в надежде оценить, насколько «шутку» можно считать настоящей шуткой. И поняла, что ответь она согласием — всё так и будет. Распишутся и будут дальше от всех скрываться.

— Нет, Кир! Так нельзя. Я не могу перешагнуть через себя. Сережка не заслуживал к себе такого отношения.

Кирилл покосился на неё и, не возражая, тему эту развивать дальше не стал.

— Давай зайдем в продуктовый. Купим пару батонов и крупу какую-нибудь.

— Зачем? — искренне удивилась женщина.

— Мы же в парк идем! — ответил он так, будто батоны, крупа и парк были чем-то неразделимым.

Недоумение в глазах Алины всё же заставило мужчину пояснить.

— А уток и лебедей на озере мы чем будем кормить? А голубей?

Женщина удовлетворенно засмеялась и буквально на пару десятков секунд прильнула к идущему рядом с ней мужчине, выражая свой восторг и благодарность.

Кирилл, не сдержавшись, чмокнул её в нос, и уже через секунду спросил.

— Ты со мной в магазин пойдёшь или на улице останешься кислородом дышать?

— Буду дышать!

— Хорошо, — кивнул он и скрылся за дверью гастронома.

Стоя на улице, сквозь витрину Алина увидела, как на вошедшего в помещение мужчину отреагировали молодые женщины, находящиеся в это время в торговом зале. Стреляя горящими взглядами на брутала, они принялись как можно сильнее выпячивать имеющиеся в их фигурах достоинства. Алина посмеиваясь, подмигнула через витрину Кириллу, когда тот бросил на неё свой взгляд. Мужчина же, едва расплатившись выскочил на улицу.

— Ой, Кирилл! Я думала, что от тебя только пепел останется, — съязвила она.

— Это ты о чем? — тот сделал вид, будто ничего не понял.

— Хгм! Ещё скажи, что не почувствовал, как эти разновозрастные девушки испепеляли тебя своими горящими взглядами, — подковырнула она его снова.

— Ха! Кто бы говорил! От самой ещё чуть-чуть и одни косточки остались бы… или была бы завалена штабелями трупов.

— С чего бы? — искренне изумилась Алина.

— Так мужской пол, проходящий мимо, чуть шеи не свернул. А глаза у них, как у бродячих собак, голодные. Поэтому варианта два — либо съели бы от голода, либо валялись бы у твоих ног со свернутыми шеями.

Алина оглянулась по сторонам и тут же наткнулась взглядом на мужчину проходившего мимо и действительно рассматривающего её с явно повышенным интересом. Кирилл, воспользовавшись ситуацией, обнял её и, прижав к себе, поцеловал в висок. Женщина, взглянув на него, улыбнулась и, схватив за руку, потащила к парку.

— Ути-ути-ути… — буквально через десять минут голос Алины уже призывно разносился над озером. Прожорливые пернатые бойкой стаей сновали по воде, вылавливая бросаемые женщиной куски лакомства — свежего батона.

— Кирилл! — переполняемая восторгом вещала она. — Ты посмотри на вон того обжору! Это надо же — он исхитряется за троих съесть. — И Алина, не стесняясь, указала пальцем в шустрого селезня, действительно умудряющегося объесть не только своих собратьев, но и белоснежных горделивых птиц, относящихся по классификации к семейству Утиные, подсемейству Гусиные, роду Лебеди.