День рождения для двоих - Барбара Ханней Страница 25

— Именно.

«Кто знает, что было бы, прояви я в тот вечер чуть больше терпения и выдержки, тем самым позволив ему высказаться первым! Возможно, уже сегодня я была бы женой Лиама Конвея!» — от волнения у Элис перехватило дыхание в закружилась голова, а мысли, мешая друг другу, слились в хор бессвязных голосов.

— Не будь я от природы здравомыслящим человеком, наверняка сделал бы тебе предложение в день нашего знакомства.

— В баре «Хиппо»? Ты шутишь!

— Да-да, прямо там. Я прекрасно помню, что сразу обратил внимание на твои прекрасные грустные глаза. Ты — такая таинственная и печальная — сидела в полном одиночестве у барной стойки и неторопливо помешивала трубочкой кубики льда в пустом бокале. Я нашел повод познакомиться, а потом мы пили коктейль. Кажется, он назывался «Ночное возбуждение»?

— Совершенно верно. У тебя прекрасная память, Лиам! Но это еще не повод делать такие смелые заявления…

— Значит, ты мне не веришь?

— Хотела бы, да не могу: твоя история слишком похожа на сказку или пустую браваду… — с недавниУ пор Элис не упускала ни одной возможности затеять шуточную словесную дуэль с Лиамом, который, обладая хорошим чувством юмора, всегда умело подыгрывал ей.

— И мне не следует — в качестве доказательства своих слов — дарить тебе это обручальное кольцо? — хитро пришурившись, улыбнулся он.

— А вот этого я не говорила!

— Должен ли я понимать твои слова как согласие выйти за меня замуж?

— Просто обязан.

— И ты решишься стать моей женой, даже ни разу не взглянув на него?!

— Разумеется, нет! Я сгораю от любопытства! Показывай его скорее, а то передумаю… А если серьезно, — озорные лучики в ее глазах мгновенно погасли, — я буду рада даже дешевому пластмассовому колечку с обычным стеклом вместо драгоценного камня. Ведь это доказательство твоей любви.

— Мой подарок определенно лучше, чем тот, что ты описала. Скажу без ложной скромности, он великолепен: оправа, цвет, огранка кольца — все идеально!

— А ты уверен, что оно мне подойдет? Не зная размера, очень трудно сделать правильный выбор.

— Ну-ка, покажи свой безымянный палец… да, боюсь, с размером я немного погорячился!

— Ничего страшного. Опытный ювелир легко сможет его уменьшить.

— Элис, я просто пошутил, а ты расстроилась, — расхохотался Лиам. — Признавайся: расстроилась?

— Вовсе нет! — деланно возмутилась она. — Ну, может быть, совсем чуть-чуть…

— К сожалению, я оставил его дома. Поедем ко мне?

— С удовольствием! Я за рулем. Вот только переоденусь во что-нибудь более нарядное, чтобы полностью соответствовать торжественному событию.

— Тебе помочь?

— Даже не вздумай подглядывать! Я мигом… — последние слова Элис произнесла уже из-за двери спальни, второпях раскидывая по комнате детали одежды и косметику и проверяя, в сумочке ли расческа и водительские права.

И вдруг ее испуганный крик безжалостно разорвал тишину в клочья:

— Господи, Лиам!

— Что случилось?! — воскликнул он, мгновенно влетая к ней в комнату.

Элис смотрела на него широко распахнутыми от страха глазами и, безрезультатно ловя ртом воздух, чтобы хоть что-то сказать, сжимала в руке запачканные кровью брюки. Лишь невероятным усилием воли взяв себя в руки, она пролепетала, балансируя на грани истерики:

— У меня открылось кровотечение! Видишь эти пятна…

— Ты так бледна. У тебя шок…

— А все так хорошо начиналось… Обручальное кольцо…

— Успокойся, дорогая. Присядь. Тебе очень больно?

— Не знаю. Я… я не хочу, не могу потерять нашего малыша!

Когда Элис начал трясти озноб, Лиам по-настоящему испугался, но внешне оставался абсолютно спокойным:

— Едем в больницу.

— Да-да! Я не смогу вести машину. Вызови такси… Боже, как мне страшно!

— В такую погоду такси вряд ли скоро приедет. Воспользуемся своим транспортом.

— Сейчас я немного приду в себя и…

— Нет, Элис. даже не думай об этом!

— Но как же тогда?..

— Я поведу, — бледный как полотно Лиам взял с комода ее сумочку. — Ключи здесь?

— Да. Серебристый ключ — от квартиры, второй — от гаража, а самый маленький — от зажигания. Лиам, послушай, тебе совсем не обязательно…

— Я доставлю вас в больницу, обещаю, — с этими словами он осторожно обнял ее за талию и помог встать. — Медлить нельзя. Идем же… — на этот раз в его голубых глазах она увидела не сомнение или страх, а непоколебимую уверенность в своих силах. — доверься мне. Я позабочусь о вашей с малышом безопасности… Пойми, это моя обязанность!

Приободренная его мужественными словами, Элис постаралась улыбнуться как можно беззаботнее:

— Я верю тебе и буду верить всегда! Все обойдется…

Заботливо держа над ней зонтик, Лиам довел ее до гаража, открыл двери i, оставив ее на пороге под крышей, шагнул в темноту.

— Подожди! Сейчас я зажгу свет… — крикнула она, на ощупь щелкая выключателем.

Выведя машину, Лиам удобно устроил Элис на переднем сиденье и сел за руль. Убаюканная ритмичной работой двигателя, она почти сразу же крепко заснула.

В ожидании Элис в приемной Лиам, казалось, умер тысячью самых мучительных смертей. Честно говоря, за рулем он чувствовал себя гораздо спокойнее и увереннее: мысль о том, что любимая женщина и их еще совсем крошечный малыш сейчас, как никогда, нуждаются в его помощи, позволила ему побороть страх, и, по ходу дела вспомнив забытые навыки вождения, он быстро доставил их в Центральную клиническую больницу Кэрнса. Однако уже два часа — с тех пор как Элис увезли на обследование в инвалидном кресле — его неотступно преследовала мрачная мысль о том, что пока еще рано наслаждаться победой над самим собой: ведь двое самых дорогих ему людей находятся так далеко и, возможно, подвергаются серьезной опасности: «Это я виноват в том, что произошло! Как бледна и испугана она была, когда ее увозили прочь от меня! Нет, Элис не может, не должна потерять нашего ребенка! Еще одной смерти по своей вине я просто не переживу…» Чтобы хоть как-то отвлечься, Лиам подошел к окну: проливной дождь, щедро умывший улицы Кэрнса, наконец прекратился, и больничный двор сиял мокрым асфальтом, ярким разнообразием прекрасных цветочных клуб — красных, белых, желтых, розовых — и лакированным блеском припаркованных входа автомобилей.

Последние события заставили его по-новому оценить, насколько дороги ему эти двое. За относительно короткий срок их знакомства Элис Мэджикан удалось сделать то, что в течение долгих десяти лет безуспешно пытались осуществить Джулия и Джейк, — вырвать его из цепких лап тоски по погибшему брату, чувства вины за внезапную инвалидность невестки и фанатичной преданности бизнесу. Ее любовь, как чудодейственный бальзам на кровоточащую рану, помогла унять его боль! А их чудесный малыш — четырнадцатисантиметровый кроха, уже имеющий реснички, бровки и даже вкусовые рецепторы, — еще не родившись, раз и навсегда завоевал его сердце! Несколько раз подряд пройдя из конца в конец длинный широкий коридор, Лиам решил почитать журналы, стопкой сложенные на журнальном столике в углу. Но ни одна из статей его не заинтересовала. Все его мысли были сосредоточены на одном: «Почему я сижу здесь, в то время как Элис, бедняжка, окружена строгими врачами? Что они с ней делают? Напугана ли она? В безопасности ли наш малыш?» — снова и снова спрашивал он себя и не находил достойного ответа ни на один вопрос.